Апрельский кот

Татьяна Веденская Апрельский кот

Моей любимой дочери Настасьюшке

Все события книги о злоключениях Фаины Ромашиной являются чистым вымыслом. Любые совпадения мнений, событий и особенно взгляда на жизнь случайны и достойны только сочувствия.

Посвящается тем, у кого стакан наполовину пуст.

Пессимисты – это хорошо информированные оптимисты.

© Саенко Т., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Всем есть дело до того, что думают о них другие люди

– Все очень плохо, Джонни! – сказала я, пересекая проходную «Муравейника» в сравнительно приемлемом настроении, если учесть обстоятельства, предшествующие этому дню, и солнечные очки в пол-лица, которые я не собиралась снимать.

– Опять плохо? – хмыкнул охранник, а я пожала плечами. Конечно, это не совсем подходящий ответ на вопрос «Как дела?» – но другого у меня не оказалось.

– А чего хорошего, Джонни? – резонно спросила я, и Сережа снова ухмыльнулся. Я знала, что ему нравится, как я его зову. Он уверен – я называю его «Джонни» по причине его поразительного внешнего сходства с Джонни Деппом, которого Сережа обожает. Я не опровергала этого, хоть это и неправда. Причина другая, но я решила не озвучивать ее, чтобы не расстраивать Джонни. Кроме того, я не люблю имя Сережа… по определенным причинам.

– Что же такого плохого случилось у тебя сегодня? – спросил меня Джонни, высовываясь чуть ли не по пояс из широкого внутреннего окна в надежде разглядеть, что же я все-таки от него скрываю под очками. Я его понимаю, солнцезащитные очки в марте – это более чем странно. Учитывая, что никакого солнца на улице нет – так, одна морось.

– Сегодня все плохо в норме, – отрапортовала я, отворачиваясь в сторону. – Лучше скажи, почему меня твой терминатор не пускает.

– Он тебя не узнает в очках, – фыркнул Джонни, косясь на турникет.

Не дождешься, дорогой, очки я не сниму.

– Я-то ладно, а чем ему чип на пропуске не глянулся? – Я невозмутимо смотрела на Джонни сквозь густую черноту стекол и ждала, пока турникет соизволит считать данные с моего электронного пропуска. Турникет меня узнавать не желал, я же мечтала поскорее убраться в свою дыру под крышей нашего «Муравейника». Желательно при этом, чтобы меня никто больше не увидел.

– Он сегодня все утро дурит, – вздохнул Джонни. – Сбой программы. Между прочим, к вам же с этим и придут. Можешь хоть сейчас забирать заявку на поломку.

– Чуть что – во всем программисты виноваты, – обиделась я. – Направляй заявку сам, я этим не занимаюсь. У нас и так три проекта, и все – высший пилотаж, математическое моделирование и коды будущего. Думают, мы там на двадцать шестом – инопланетяне с квантовыми компьютерами вместо мозгов. Лучше скажи, может, у меня срок пропуска истек? Посмотри по базе.

– Да нет, турникет с утра не крутится. Даже начальство не пропустил. Ладно, сейчас впущу, раз тебе не терпится трудиться. Как отпраздновали? – продолжал допрос Джонни, прикладывая к турникету универсальный пропуск.

– Отпраздновали? – удивилась я.

– Как повеселились? Мы вчера девчонок в аэротрубе катали, – сообщил мне Джонни, только углубляя мою задумчивость.

– Новый подход к старой сцене с Мэрилин Монро? – рассмеялась я. – Представляю, как можно задрать юбку в аэротрубе.

– Фая, сегодня какое число, а? – поинтересовался вдруг Джонни. Я пожала плечами.

– Счастливые часов не наблюдают.

– Счастливые – может быть, но ты же у нас – самое печальное создание в офисе. Как у Шекспира. Нет девушки печальнее на свете, чем Фая… – Джонни застыл, пытаясь придумать что-то в рифму, но не смог. – Короче, с твоим «позитивом» ты должна и секунды знать.

– Ну спасибо, – всплеснула руками я.

– Все у тебя всегда плохо, – добавил Джонни. – Между прочим, сегодня девятое марта. Тебя хоть кто-нибудь вчера поздравил? Или у вас, у программистов, это не принято?

– Господи, я напрочь забыла! Девятое марта, серьезно? Какой удар по самолюбию, а я ведь еще от дня Святого Валентина в себя не пришла! – рассмеялась я.

– Значит, не праздновали? – вздохнул Джонни. Перед моим мысленным взором возникла двухкомнатная квартира в стандартной панельной высотке, сломанный кем-то лифт и то, как я задыхалась, бежала на пятнадцатый этаж. А потом – матерящиеся представители полиции, разлитое по полу магазина красное вино и молоко – все в одну большую лужу с кусками битого стекла. Выходные, мать их. Празднички.

– Праздновали, конечно, – заверила я охранника. – Весь день пила коктейли, а муж мыл полы и драил стены в ванной. Видишь, теперь даже смотреть в глаза людям не могу, так праздновали.

– Муж? – фыркнул Джонни. – Когда это у тебя муж появился?

– Вчера. А что, это так невероятно?