Апрельское озеро

– Да, да, да! Репутация вашего папаши пострадает. Хотя, куда уж больше, а? – с презрением произнесла Элисон. – Вы оба так боитесь осуждения других и потери чьего-то покровительства, что забываете об этом несчастном ребёнке! А он чахнет здесь от тоски!

– Я его защищаю! – он уже почти кричал, то морщась от боли в руке, то тяжело выдыхая воздух. – Мой отец его не терпит, и ты представить себе не можешь, что он хотел сделать с ним. Он считает его бесполезным калекой, тяжёлой ношей, от которой лучше лишь избавиться. И никто из врачей не может помочь парню, а здесь он в безопасности, и никто тут его не трогает!

– В безопасности? Но ему одиноко, скучно, он ведь подросток!

– В тебе самой говорит ребёнок...

– Да, чёрт возьми, я, может быть, ещё ребёнок! – гневно прошипела девушка. – И поэтому я прекрасно понимаю Джоэля. Я сама здесь будто в темнице: никуда не выбраться, мне не с кем увидеться! А каково ему? Он же не общался с ровесниками, у него нет друзей!

– Я у него есть! Я делаю для него всё, что могу! Я проводил с ним ночи и дни, когда мог, а когда он был совсем маленьким, именно я был с ним, заботился и защищал!

– Да лучше умереть, чем жить в этой золотой клетке!

Алекс фыркнул и выпрямился, у него уже звенело в ушах от её крика. Он тяжело выдохнул и потёр пальцами усталые глаза. Гнев пропал, ведь он понимал, что Элисон права, в какой-то мере, и спор продолжать больше не хотел.

– Джоэль хороший, и я должна признать, если вы приложили усилия воспитать его таким, это достойно похвалы, – произнесла Элисон, наконец, уже спокойнее. – Он мне понравился...

– Да неужели...

– Поэтому я хочу для него лучшего. Предлагаю оставить всё как есть.

Алекс посмотрел на неё с высоты своего внушительного роста и подивился тому, как быстро он остыл в её присутствии. Её карие глаза блестели, а гладкая кожа на щеках порозовела, и Алексу жутко захотелось коснуться её пальцами. Нет, этого было бы недостаточно. Ему захотелось поцеловать эту мягкую кожу, может быть, даже укусить её губы. Он вдруг задумался на мгновение, а понравилась бы этой девочке боль?

– Ну так что? – переспросила Элисон раздражённо.

– Согласен.

Наверное, ей стала настолько противна его улыбка, что девушка, лишь недовольно фыркнув, обошла мужа и молча направилась в свою комнату.

Когда Алекс вернулся к брату, тот всё так же смирно сидел в кресле у окна.

– Я всё слышал.

– Да? Ну извини, что мы кричали.

– Ты больше не должен кричать на неё, Алекс.

– И ты туда же! – он закатил глаза и упал на широкую постель, что стояла у стены напротив. – О, чёрт, рука!

– Страшно было? Ну, там, в Индии...

– Ты же знаешь, я всегда этого боюсь. Боюсь смерти, боюсь, что меня пристрелят, вырежут, бросят умирать...

– Тебя не бросят, – с завистью заметил Джоэль. – Ты замечательный солдат, и все тебя за это уважают...

Алекс сел прямо, гордо вскинул голову и натянуто улыбнулся, в кои-то веки обрадованный тем, что брат не может его видеть сейчас.

– Нет, Джоэль, не все.

Для Элисон ночь в незнакомом городе, незнакомом доме с совершенно незнакомыми людьми проходила не самым лучшим образом. Ни она, ни Александр на самом деле не горели желанием ехать сюда. Но они оба были приглашены на день рождения одного из самых богатых и успешных владельцев заводов и фабрик в южной части Англии.

Теперь же Элисон стояла одна у широкой арки, входа на балкон, в шикарном, хозяйском доме, больше похожем на дворец. Она с деланным безразличием смотрела на богато одетых мужчин и женщин, разговаривающих о начавшемся в Лондоне экономическом кризисе, митингах и жестокости их подавления. Элисон ещё никогда не было так неуютно и обидно находиться при таком количестве людей и не иметь понятия, что сказать и кому это сказать. Она никого здесь не знала, её лишь представили хозяину дома, мужчине пятидесяти лет, настоящему джентльмену и толстосуму. Элисон же могла догадаться с первого взгляда, если она понравилась кому-то или наоборот. Некоторые дамы, леди смотрели с нескрываемым презрением, мужчины же имели наглость откровенно глазеть на неё и не прятать ухмылок.

Ей хотелось бежать, спрятаться куда-нибудь, где никто её не найдёт, но Элисон не знала, где сможет найти такое безопасное место. В один момент она даже заметила среди гостей Ривза-старшего. Он тоже увидел её, кивком дав понять, что одобряет её пребывание здесь. За неловкостью и смущением она даже забыла о своём супруге и уже перестала думать о том, где он мог бы быть сейчас.

– Миледи, это просили передать вам, – бесстрастно произнёс молодой слуга, возникший неясно откуда.

Элисон взяла сложенный вдвое кусок бумаги из его руки и, когда мальчишка скрылся в толпе гостей, осторожно развернула послание и прочла там всего пару строчек, адресованных непосредственно ей:

« Дорогая Элисон! 

Если вам сейчас так же скучно, как и мне, прошу навестить меня на балконе. Надеюсь всё же увидеть вас там, иначе я зря простою так всю ночь...

У.К.»