Апрельское озеро

– Тебе нужны примеры? – Алекс тихо хмыкнул. – Что ж. Ты из тех молодых людей, которые ни за что не встали бы против прогресса, ты любишь всё новое, вдохновляющее. Но, между тем, ты не против вернуться к истокам. Стоит только вспомнить твой глупый побег в деревню. Больше того, ты добра, на удивление не испорчена высшим обществом, откуда никогда не снисходит твой отец. Наверное, это от того, что ты училась очень долго и ничего ещё не успела. И я рад этому. Я бы мог сам научить тебя.

Александр продолжил, крепче прижав к себе Элисон и поцеловав её в растрёпанные волосы.

– Что уж говорить о твоей внешности. Ты не похожа на этих зазнавшихся девиц из Лондона. Возможно, ты не самая красивая из женщин, каких я только видел в своей жизни. Но ты миловидна... Ты очень привлекательная, на тебя всегда приятно смотреть... И мне безумно нравится та родинка под твоей правой лопаткой...

– А как вы... Ах, ну да, – Элисон вздохнула, нежась в объятиях мужа, и отчего-то решила, что ей тоже нужно что-нибудь сказать. – А у вас... Ну, вы, возможно, тоже не самый красивый мужчина, но...

Алекс засмеялся, и в тишине, под звуки дождя, его громкий смех будто мог возродить жизнь, таким искренним и чистым он казался.

– Ты хотела сделать мне комплимент?

– Наверное. Я не очень хороша в красивых словах...

– Ничего. Ты не обязана отвечать мне. Хотя... я даже представить не могу, если ты больше не позволишь мне к тебе прикоснуться.

Элисон почувствовала себя неловко, вспомнив свою первую ночь в его постели, и вдруг порадовалась тому, что здесь темно, и Алекс не видит её раскрасневшихся щёк.

– Если бы вы были более уступчивым, то я, возможно, ответила бы взаимностью...

– Уступчивым? – его пальцы коснулись её волос, чуть сжали, и Алекс немного оттянул голову жены, чтобы она смотрела только ему в лицо. – И чего же ты хочешь?

– Хочу встретиться с отцом. И братом... да, с ним тоже. Я хочу их увидеть. Обещайте мне, что я их скоро увижу.

– И тогда?

– Тогда я обещаю попытаться смириться с тем, что вы – мой муж.

– Какая требовательная девочка, – он наклонился, чтобы поцеловать Элисон, и, нежно коснувшись губами, осторожно провёл языком по её нижней губе. – Но раз ты просишь... Я не могу отказать. Я и не хочу отказывать. Здесь слишком темно. А ты уже слишком горячая.

Алекс тяжело выдохнул, затем встал на колени и, всё ещё обнимая жену, уложил её на спину, и сам лёг сверху, повыше задрав её уже порванные юбки.

– Вы не считаете... что это... дикость?

– Дикость...

Он произнёс это слово так, будто желал его распробовать, узнать, каково оно на вкус и есть ли в нём нечто содержательное и интересное.

– Что такое «дикость», малышка? – спросил он шёпотом, обдавая дыханием тонкую кожу на её шейке. – Когда безумное войско захватчиков прорывается через неприступную стену, чтобы завоевать и разграбить очередной город? Когда убийца вместо того, чтобы облегчить смерть своей жертве, нарочно не отпускает её душу и продолжает мучить? Когда мужчина, зная, что бесполезно добивается сердца женщины, в которую влюблён, снова и снова погружается в тот кошмарный пожар, разожжённый ими обоими?

Элисон выгнулась под ним, ей стало уже слишком жарко, и теперь она дрожала не от холода, а от желания побыстрее избавиться от пламени, вспыхнувшем внутри неё. Невыносимо было ощущать его близость и знать, чего он хочет, но не позволяет ни себе, ни ей достигнуть удовлетворения.

– И я прошёл через всё это. И захватывал города, и насиловал женщин, и убивал, и даже влюбился однажды...

Короткая вспышка и гром снаружи возвестили об окончании грозы, но Элисон уже было всё равно, насколько сильно она промокла, и лежит ли она на грязном полу, и испачкаются ли её волосы теперь.

– Я умер, не успев познать счастья в своей короткой жизни, – Александр запустил руку ей под платье, и Элисон застонала, запрокинув голову и закрыв глаза, когда он коснулся её. И она текла и текла, потому что ей было жарко и сладко, невыносимо от его горячих, длинных пальцев. – И, казалось бы, я должен остановиться. Тогда почему в тебе я вижу своё спасение? И спасёшь ли ты...

– Я хочу, – выдохнула она, открыв глаза, – я хочу... Я попробую...

– Тогда не забудь своего обещания. И я своего не забуду.

Она слышала лишь его прерывистое дыхание, чувствовала, что он хочет её, поэтому так торопится стянуть с себя штаны, путаясь и в её разорванных юбках тоже... Оголяет её грудь, с остервенением вытягивая из дырочек платья шнурки, целует её снова и снова, трётся щекой о её кожу, громко вдыхает её аромат и что-то шепчет, но Элисон не слышит...

– Я помню, как впервые тебя поцеловал. Как же я счастлив, что был первым! И как же я рад, что дождался... О, Боже, я так хочу тебя...