Априори Life 2

Глоток обжигающей жидкости снова перенял мое внимание и изменил взгляд на окружающее. Я смотрела прямо перед собой и думала о том, что только что услышала и о том, каким хрупким оказывается счастье. Кто-то посылает тебе огромную любовь, а потом вдруг отбирает ее, нелепо и безжалостно. И люди продолжают жить дальше, без любви, сохраняя «крепкие» семьи, ячейки общества, и смиренно прощая друг другу все выходки. Можно многое простить любимому человеку, даже то, что себе никогда не простишь. Я такая же абсолютно. Но недавно мне стало страшно. Бывает всякое, я понимаю, и какой-то один поступок не характеризует человека как личность и не изменит моего о нем мнения в целом, но любить его так же, как раньше я вряд ли уже смогу. И это не злость и обида оскорбленной души, как могло бы показаться. Это элементарное безразличие. Перед тем, как создавать что-то стоящее в своей жизни, я научилась именно ему. Это как в бизнесе – не получится добиться достойного уровня, если Вас постоянно «грызут» сомнения, и беспокоят результаты сегодняшнего дня. Преграды и искушения встречаются на любом пути и единственный выход не уклониться от курса – быть безразличным. Вы будете сталкиваться с бетонными стенами, прессами свыше тридцати килограмм на квадратный сантиметр и пулеметными очередями без предупреждения. И даже тогда, когда у вас наступит подъем, и отличные продажи будут будоражить вам голову, вы улыбаетесь, но опять принимаете безразличие. Вся сила – она в безразличии. Переступаешь и идешь дальше. И я переступила. В очередной раз. Ничего личного, как говорится….

***

– Где тебя носит, когда я так хочу тебя обнять? – сходу предъявил он, в дрифте преградив мне дорогу.

– С утра по зеркалу такие ужасы показывали, что мне пришлось задержаться, – улыбнулась я вместо приветствия, снимая кончиками пальцев с его скул капельки пота.

– Не экспериментируй больше с мытьем головы на ночь, – проговорил он, обхватив меня за талию и притягивая к себе.

Я скомкала рукав насквозь мокрой футболки и, миновав пальцами его вздутые мышцы трапеции и шеи, запустила их под влажные волосы на загривке. Он ответил нежно силовым приемом в районе поясницы, переместившим меня на сиденье четко между его ног и бензобаком. Я чуть отстранила его пятой точкой, занимая удобное положение для посадки и, воткнув передачу, открыла газ и покатила нас по площадке. Навыки вождения заметно снижаются, когда кто-то разгоряченным дыханием сзади внимает запах твоих волос и крепко прижимает руками. Но есть руки, которым позволяешь все. Почти все. Особенно если эти руки с фантазией…

Женщины в целом боятся изобретательных мужчин. Стоит раз поцеловать, наехав колесом на ногу, пореветь всю ночь прямотоками колыбельную в ее дворе, а потом заглянуть в окно предпоследнего этажа многоэтажной высотки, чтоб убедиться, что уснула, или украсть туфельку, чтобы носить ее как талисман, – сразу убегают. Ну, или истерику закатят. По привычке так. В любой непонятной, как говорится…

Женщины трусят сильных чувств, вот что я вам скажу.

Сила Макса была в риске. Знаете, есть такие мужчины, они существуют насмерть, горят и дымятся, – все как в последний раз. Если их долгое время не допускать до желаемого, они могут взорвать криво припаркованный в их дворе Range Rover, отдубасить праздно-питейное заведение в субботний вечер и совершить ещё много разных красивых глупостей. Однако прошу не путать данные характеристики с клиническим случаем, – между истинным риском и идиотизмом всегда была и будет огромная пропасть. Идиотизм в нашей жизни, к сожалению, превалирует, в то время как истинный риск – это, прежде всего, возможность, которая лишь на первый взгляд кажется безумной, но на самом деле она исключительно полезна, и учит изначально никогда не рисковать, если размер приобретаемого уступает тому, что стоит на кону…

Макс долгое время любил Лену. А она не любила его тягу к спорту. Правда, это проявилось не сразу. Вначале, как и многие, она была им очарована, готова была на него чуть ли не молиться: о, Великий Учитель, о, Мудрый Наставник, о, Продвинутый Мастер, яви мне свое внимание, и буду я счастлива – отныне и до конца жизни! И Мастер явил. Глаза Лены сверкали какое-то время, как две рюмки, наполненные текилой, но спустя несколько месяцев сожительства она начала беситься от безразличного «да-да, милая, да, дорогая, да, солнышко, конечно!» И еще больше от того, что на деле за всеми этими «конечно», он попросту ее не слушал, не воспринимал, и все время глядел куда-то сквозь нее. И даже совместно нажитое вдруг чадо никоем образом не повлияло на ситуацию. Потому что вольных зверей привязывать бесполезно. Их и любить-то не совсем безопасно, – чем больше любишь, тем сильнее они становятся. А когда совсем набираются сил, – убегаю, взбираются выше, потом еще выше, потом еще, и так до самого неба. Этим все обычно и заканчивается. Так что следует помнить, если позволяешь себе любить дикую тварь, будь готовым к тому, что в определенный момент только и придется, что смотреть в небо.