Априори Life 3

Тезисы, провозглашаемые ею с особой периодичностью на переговорах: „Не лгать друг другу, говорить правду, договариваться там, где можно договориться, будить и давать правильное понимание“, в купе с поведением «вчерашнего боевика с его надломленной психикой» послужили ей входным билетом в личные заместители. Однако дуэт этот был все равно, что баян и труба, где каждый инструмент вполне мог выступать сольно, но звучать одновременно законы музыки им попросту не позволяли. Тем более что у «баяна» то и дело лихорадило тональность, а со временем стали западать клавиши. «Труба» не растерялась и, уловив удачный момент провала, взяла верхние аккорды и зазвучала сольно. Звук этот можно было сравнить разве что с гудением водопроводных труб в период запуска сезонного отопления. Но за неимением другого равного по резвости инструмента ее слушали, те, кто волею судеб были лишены слуха, слушали с удовольствием. Иные либо пользовались защищающими от шума приспособлениями в уши, либо уходили прямо с «концерта», не пытаясь даже требовать возврата денег за билет. «Баян» тем временем был отправлен на покой с обострением хронического недуга, а после – напрямую в руки правосудия с обвинением по статье мошенничества. По официальной версии. По неофициальной… Скажем так, не надо быть гениальным стратегом, чтоб купить компанию у государства, а затем продать ее ему же, но уже во много раз дороже, швырнув при этом пару миллионов на благотворительность. Но это уже немного иная история.

– В этом нет ничего сверхъестественного, – ласково ответила женщина, кладя руку на его руку. – Иногда ты делаешь выбор, иногда выбор делает тебя.

– Как быть с вытекающими оттуда обстоятельствами?

– Никак. – С прежней грацией она пожала плечами. – Принимать, анализировать и двигаться дальше. Как еще? Они же, в конце концов, не родственники тебе и не сотрудники банка, чтоб предлагать тебе возможность измениться. Они в принципе ничего не могут предложить. Они лишь пробуют тебя на прочность, обтекают, если не находят прорех слабости и разрывают на части, если найдут хотя бы трещинку.

– Трещинку можно найти в ком угодно, тем более, если на то есть время, тем более, если знать, где искать, – нервозно бросил он, выстреливая глазами. Оркестр тем временем заиграл блюз. Более заунывной музыки невозможно было вообразить, однако несколько пар даже начали танцевать.

Женщина снова улыбнулась.

– Ты руководствуешься эмоциями, – заговорила она, обрамляя каждый свой жест мягкой грацией движений. – Усмотри в этом чисто деловые разногласия. Ключевая фигура – в любом случае одна. Устранить ее и вопрос решается сам собой.

Игорь впился в нее еще более горящим взглядом, поставил чашку подле себя и закурил. Повисла натянутая пауза. Женщина в ответ откинула голову и отпила из своей чашки. Ее волосы упали на плечи, и казалось, в этот миг для нее кроме кофе ничего не существовало. Игорь непроизвольно вспомнил, что ему уже доводилось неоднократно ранее наблюдать и наслаждаться, как она умела всецело отдаваться тому, что делала в данную минуту. В этом всегда была не только своя прелесть, но и какая-то опасность. Она была само упоение, когда пила; сама любовь, когда любила; сама ярость, когда отчаивалась, и само забвение, когда забывала. Сейчас она еще и ждала. И ожидание это становилось для него почти невыносимым. Он снова затянулся и посмотрел в сторону. Луч прожектора освещения на миг ослепил его. Он на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, тут же отметил две персоны за столиком напротив. Он и она, оба с мотоциклетными шлемами. На входе за дверьми без сомнения еще парочка таких же. Да и по всему периметру, наверняка. Неплохой вариант, возбужденно подумал загнанный в угол некогда старший эксперт, а по совместительству продолжительное время правая рука Владимира Александровича. На мгновение он ощутил какой-то внутренний холод, трезво и бесстрастно давая оценку нынешней ситуации. Оттяжка возможна, он это знал – мало ли существует уловок и шахматных ходов. Но он знал также, что никогда не воспользуется ими. Все зашло слишком далеко. Уловки хороши для мелких масштабов. Здесь же оставалось лишь одно – выстоять, выстоять до конца, не поддаваясь самообману и не прибегая к уловкам.

Игорь огляделся. Минуя взглядом все красоты и тонкости присутствующий скептической одухотворенности, он снова вернулся к собеседнице.

– Ты предлагаешь мне решить этот вопрос буквально?

Женщина окинула его внимательным взглядом, как если бы собиралась ответить, но потом передумала.