Априори Life

– Что ж, вы совсем ничего не хотите? – вторглось в мои мысли. – Не поверю… Может быть, в этом как раз и причина. Не зная, куда идешь, можно сильно удивиться, когда придешь не туда, не так ли, госпожа Батунина? Вы как считаете?

Он улыбался, ожидая и заранее зная мой ответ. Улыбался. Черт… Мозги, не покидайте меня.

– Понимаете, господин Патанин, – задумчиво потянула я. – Вы все правильно говорите… все верно… но тут… тут есть такая штука… что… что все мои самые мудрые мысли дохнут при одном запахе ваших духов.

Я выпалила это на одном дыхании, потому что иначе бы точно запнулась и струсила. На секунду мы притихли оба.

Взгляд. Пауза. Снова взгляд. И улыбка. Эта его чертова улыбка!

Как? Ну как мне ему объяснить, что плевала я на эту структуру, плевала на всех долбоебов, которым, очевидно, ни к чему в этой жизни уже не прийти, и их последние шансы были давно уже розданы, задолго до сегодняшнего дня (сегодня – это так, агония, ну, или очередной порыв благотворительности). Плевала на сплетни и разговоры о чьей-то успешности, на негатив со стороны чьих-то родственников, на мелочность того или иного и отсутствие бизнес-планов (сама уже пустила лички на поток). Единственное, что еще имеет значение, – это его эта лукавая улыбка. Улыбка эгоиста, улыбка провокатора. И единственное желание, откровенно пульсирующее в сознание в данный момент, – это желание овладеть им. Прямо здесь, прямо сейчас на этом столе, покрытом бархатной красной материей. Зверски, разметав по сторонам папки с заявлениями. Кусать его губы до крови. Сорвать этот осточертевший, но безумно стильный пиджак, разорвать на куски рубашку, чтобы пуговицы разлетелись по разным углам гомонящего людьми зала и сдирать кожу рук, с остервенением расстегивая пряжку его ремня. Впиться ногтями в его спину. Целовать. Целовать везде и всюду. Прижиматься к груди, чувствовать его дыхание, вдыхать запах, ощущать его кожу, его тепло. И почувствовать себя очень… Очень Его.

Как можно при таких мыслях говорить о новых приглашениях? Как? Господи, какое же это невыносимое самобичевание – вести деловые разговоры с человеком, которого хочешь страстно и нежно изнасиловать. Это приятно и изнуряюще одновременно…

Петрушин появился некстати и вовремя. Вовремя, черт возьми, отозвав его на «минуточку» и давая тем самым возможность перевести дух. Было бы куда переводить…

– Так, ну, что у нас с личным бизнес-планом? – вернулся он, как ни в чем не бывало. Выдавали только дьявольские огоньки в глазах. – Надо, надо, госпожа Батунина, собственным примером показать, как нужно правильно вести себя с гостями. А вы это умеете.

Я чувствовала себя рыбой без воды: эмоции переполняли, а выхода им не было. Под столом я сильно сдавила рукой обивку стула. Надо сдержаться.

– Сейчас совещание начнется, – продолжил он. – Завтра с утра мы с вами свяжемся и обсудим все, планы же на новую неделю у вас уже есть?

Да уж… интересная ситуация, комичность которой обрисовывалась явной нелепостью и отражалась непроизвольными движениями мышц на губах. Едва сдерживаясь от нарастающей вспышки смеха, я утвердительно кивала в такт его наставлениям и демонстративно подыгрывала этой затянувшейся трагикомедии. Сцена: напутствия эксперта, как правильно расставлять заборы. Актеры те же. Главное – не налажать…

– Все будет хорошо, г-жа Батунина, – добавил он, пожимая мне руку в проеме входной двери. – Я в этом не сомневаюсь.

– Я тоже.

И дверь захлопнулась.

Все будет, Игорь. Все еще будет…

* * *

Мы все проживаем аналогичную жизнь, по сути. Мы все спим, едим, занимаемся сексом время от времени, стоим в пробках, болеем, думаем иногда, говорим что-то умное, как нам кажется, страдаем бессонницей, переутомляемся, сидим ночами в инете в поисках ответов на вечные вопросы, переедаем, комментим чьи-то фото с полной уверенностью, что это кому-нибудь нужно, плачем, чувствуем себя одинокими, напиваемся, мучаемся похмельем, снова напиваемся, занимаемся тупостью с пониманием, что важнее дела нет, а потом вниз по списку – закрепляем материал. Все мы ищем единомышленников, называя их разными именами, друзьями, любимыми, соратниками; мечтаем, зная порой, что этим мечтам не суждено сбыться; ставим цели, иногда добиваемся; все чего-то боимся и все что-то ненавидим. Другой вопрос, как мы это делаем. И где. И с кем. И какие при этом испытываем эмоции. Ведь для человека здесь всегда не так хорошо, как где-то там. А когда здесь становится хорошо, как там, появляется другое Там. И так бесконечно.

И пока не станет здесь хорошо, как там, другое там не наступит. Хорошо ли тебе здесь? Хорошо ли мне здесь? Если нет, то чего не хватает? Каждый сам для себя, не правда ли? Ведь кому-то щи жидковаты, а кому-то бриллианты мелковаты. Так было и так будет всегда.