АПРК «Курск». Послесловие к трагедии

«Вданный период норвежскими водолазами производились работы по резке технологического выреза в 8-й отсек. На данную работу было затрачено 87 часов 50 минут. Для упрощения технологии резки был согласован вопрос обизменении первоначальной формы выреза. Размеры выреза изменены не были, что впоследствии обеспечило безопасный проход водолаза в корпус подводной лодки. Применяемое оборудование абразивной резки с рабочим давлением воды до 1200 кг/см кв резку легкого корпуса (совместно сталь-резина) производило неэффективно. После длительных экспериментов было принято решение производить резку только резинового покрытия полосой шириной 7 — 10 см, после чего снимать полосу резины. По образованному углублению производилась резка стальных листов палубы надстройки. При расстоянии от сопла до палубного листа 5 — 10 мм резка проводилась эффективно со скоростью 50 мм в минуту при вертикальном положении сопла. Резка препятствий в межкорпусном пространстве производилась с применением экзотермической резки типа «Броко» и гидравлических ножниц. Особые трудности испытывали водолазы при резке прочного корпуса. К ним можно отнести вибрацию сопла при большом удлинении направляющих креплений, невозможность крепить инструмент за прочный корпус. Перечисленные проблемы привели к превышению времени работы по сравнению с плановым на двое суток».

24 октября, вторник.

Качка, качка, качка. Вместе с заместителем командира дивизии противолодочных кораблей Володей Литаренко обошли корабль. Показал мне кубрики, ПЭЖ, турбины. В главном коридоре большой стенд «Координаты скорби», посвященный «Курску». Фотографии и список экипажа взяты из «Морского сборника» — моего родного журнала. Что ж, значит, мы тоже не зря трудимся... Литаренко рассказывает, что на День ВМФ в дивизии были шефы из подмосковных Химок. Попросились посмотреть подводную лодку, и Володя их отвез на стоявший в Североморске «Курск». Там познакомились с Багрянцевым, Лячиным и Шубиным.

Когда в дивизии узнали о трагедии, немедленно пустили шапку по кругу и собрали больше 50 тысяч рублей. Отдавали последнее, жены не роптали. Затем еще 80 тысяч. На «Курске» погибло трое выходцев из дивизии: мичмана Парамоненко, Фесак и Романюк. Всех троих прекрасно помнили как отличных ребят.

По последним сведениям с «Регалии», водолазы уже вошли в 8-й отсек и занимаются его обследованием. Никаких тел в 8-м отсеке не обнаружено. Теперь на очереди 9-й.

Кадры видеофильма: водолаз в 8-м отсеке. Видны агрегаты, маркировка. Работает извивающийся змеей шланг, которым отсасывают взвеси. Вскоре все выглядит так, словно и нет никакой воды. Вот водолаз поднимает с палубы какую-то тетрадь и листает ее. Неподалеку виден плавающий сине-белый полосатый матрас. «Не торопись! Отдохни!» — говорит руководитель спуска. Водолаз начинает открывать люк. Видно, что это стоит ему больших усилий. Следующий кадр: он уже возле приоткрытого люка в 9-й отсек. В центре кадра, а значит, и в центре зрения водолаза, огромная треска. Ее не пугает ни свет, ни человек. Рыба замерла почти без движения и мешает проходу водолаза. «Ткни ее ножом!» — советует руководитель спуска. Водолаз медлит. «Вынь нож и ткни ее, сразу уйдет!» — говорит руководитель спуска. Водолаз нагибается и достает нож, засунутый за голенище сапога. Словно поняв, что против нее что-то замышляется, рыба вяло машет плавниками и нехотя уплывает прочь. Виден 9-й отсек. Палуба окрашена в зелено-желтые тона, переборки и агрегаты красно-коричневые. Кое-где на вентилях уже висят нити водорослей. Водолаз останавливается. Он на пороге страшного...

Снова неутешительный прогноз. К вечеру обещают резкое усиление ветра. Теперь уже на «Регалию» явно больше не попасть. Командировка скоро заканчивается, а еще надо успеть побывать в Североморске и Видяеве. Внезапно оказия — вертолет. Запрашиваю «добро». Вместе со мной летит корреспондент «Ориентира». Буквально на несколько секунд залетаем на «Регалию». Там мне суют в руки какой-то исковерканный светильник. Кричат, что на берегу встретят и заберут.

Над морем низкая облачность, и вертолет летит почти над самой водой. Море кажется каким-то пластилиновым. Рассматриваю светильник и внезапно понимаю, что держу в руках не что иное, как маленький кусок тайны. Светильник с «Курска». Некогда окрашенный в белый цвет, он теперь черен от копоти и скручен почти в узел. К светильнику приклеена бумажка. На ней координаты места и какие-то пометки. Если бы предметы умели говорить...

Берег наплывает внезапно. Виден бьющийся в оскаленные скалы прибой. Дальше сплошное каменное плато, изрезанное речушками и ручьями. Между титанических валунов — черные провалы озер. Мне, глядящему в них с вертолета, они кажутся бездонными. Вертолет летит вдоль Кольского залива. То там, то здесь видны жалкие островки северной жизни: маленькие гарнизончики, словно случайно заброшенные в это царство воды и камня.