АПРК «Курск». Послесловие к трагедии

Девятый отсек... В этих двух словах присутствует некая мистика. Старшее поколение военных моряков помнит, как еще курсантами мы пели под гитару знаменитый и страшный своей безжалостной правдой «Девятый отсек». Эта была, наверное, одна из самых народных флотских послевоенных песен. Никто не знает, когда и кто ее сочинил. Она никогда не звучала со сцен и с экранов, зато ее пели в матросских кубриках и офицерских кают-компаниях, ее не исполняли профессиональные певцы, зато знали и любили все — от матросов из учебок до седых адмиралов, ее переписывали друг у друга в «дембельские» альбомы увольняющиеся в запас и увозили затем домой, разнося по всей земле российской трагическую повесть о 9-м отсеке. Песня была посвящена трагедии печально знаменитой «Хиросимы» (К-19). Но «Девятый отсек» — это не только трагедия одной подводной лодки, это собирательный образ всех трагедий нашего подводного атомного флота. «Девятый отсек» — это предчувствие самой страшной катастрофы ушедшего века. «Девятый отсек» — это народный памятник всем, кто уже погиб и еще погибнет в море. «Девятый отсек» — это предостережение и наша боль... Пусть кто-то найдет слова песни слишком простыми, рифму — непрофессиональной. Пусть! И все же моряки вот уже несколько десятилетий пели и поют «Девятый отсек». Ныне песня обрела новый трагический смысл.

Автономки конец, путь на базу, домой.
Лодку тихо волною качает.
Спит девятый отсек, спит девятый жилой,
Только вахтенный глаз не смыкает
Что он думал тогда, может, дом вспоминал,
О друзьях, о знакомых, любимой?..
Только запах чужой мысли вдруг оборвал.
Что такое? Несет вроде дымом!
Доложить? Ерунда! Не уйдет никуда!
А в центральном ведь люди — не боги.
Пламя рвет и ревет, но нажать он успел
Перезвон аварийной тревоги...
Отзывается сердце на каждый удар.
Тщетно ищут спасенья в девятом.
И открыли бы им. Смерть войдет и сюда...
И седеют от крика в десятом...
Тишина... Тишина... Нет страшней тишины!
Так запомните, люди живые!
Двадцать восемь парней без беды, без войны

Жизнь отдали, чтоб жили другие!
Встаньте те, кто сейчас водку пьет и поет,
Встаньте, все вы, и выпейте стоя!
Наш ракетный подводный, наш атомный флот
Отдает честь погибшим героям!

* * *

Наверное, никогда еще в истории нашего флота внимание всей страны не было так надолго приковано к одному из отсеков подводной лодки. Ныне о 9-м отсеке «Курска» в России знает каждый. С ним, с этим отсеком, связывали мы свои надежды во время спасательной операции в августе 2000 года. За него молились, в него верили как в некий оберег, который должен спасти попавших в подводный плен ребят. 9-й отсек, надеялись мы, ответит на все вопросы относительно развития событий на аварийной лодке, вопросы о тайне происшедшей с ней катастрофы.

О 9-м отсеке у нас писалось и говорилось так много и часто, что мне порой кажется: сегодня в 9-м отсеке находится сама Россия. Задыхаясь от нехватки кислорода, в холоде и огне, понимая, что помощи ждать не от кого, она все равно продолжает упорно бороться за спасение, свято веруя, что одолеет все трудности и снова увидит солнце в небе...

Что ж, как показало время, внимание к 9-му отсеку было закономерным, ибо именно ему было суждено вписать последнюю и самую страшную страницу в историю трагедии «Курска».

...Уже напечатав название этой главы, я долго затем раздумывал, писать мне ее или не писать. Может быть, лучше ограничиться несколькими фразами, потому что если писать, то получится, пожалуй, самая тяжелая часть в книге? Ее, вероятно, будет трудно и больно читать всем нам, не говоря уже о родственниках и близких погибших подводников. Но, с другой стороны, работая над книгой, я хотел лишь одного — рассказать правду о «Курске», какой бы тяжелой она ни была. Так останавливаться ли теперь на полпути? Говорить все или кое-что оставить за скобками? После долгих раздумий, я  выбрал первое. А потому заранее прошу прощения за те строки, где будет сказана, возможно, слишком страшная правда о 9-м отсеке.