Аптекарь в СССР (СИ)

— Как-то ты, Ваня, после больницы сильно изменился, — задумчиво сообщила мама, резюмируя беседу. — Вроде бы времени прошло всего ничего, а ты здорово повзрослел. Ладно уж, уговорил, может хоть родню будешь по блату лечить.

После этого, приободренный родительской поддержкой, парень пустился в пространные рассуждения, что сейчас самое время кардинально решить вопрос с подготовкой к медучилищу. Всегда же лучше не с нуля начинать. Ему бы неплохо этот год потренироваться под присмотром какого-нибудь опытного человека. Бабки-травницы или хотя бы технолога в заводской лаборатории. Чему та же санитарка сможет его выучить — полы мыть? Так это он и так умеет. А так он изучит различные вещества, травы, стерильность, навыки работы с лабораторной посудой. Все пригодится.

Инна Васильевна призадумалась.

— Можно показать тебя бабе Фросе, ответила она задумчиво теребя прядь волос. — Это дальняя родственница моей матери. Она как раз травницей работает, людям помогает. Летом можешь ей помогать. Да и Наташку, технолога, я могу попросить тебя поднатаскать.

После завтрака Иван собирался сходить на рынок, поэтому выпросил у батяни карманные деньги. Тот выделил сыну от щедрот металлический рубль с Лениным.

— У меня не в мавзолее! Не залежишься! — счастливо рассмеялся подросток, подкидывая тяжелую монету в руке.

Кое-что из мелочи удалось перехватить у матери, какие-то копейки нашлись в заначке. Как раз на один серебряный полтинник должно было сбережений хватить.

На улице народ продолжал праздновать второй день «майских» по-простому. По-домашнему. Благо настала теплынь, располагающая к импровизированным пикничкам. Светило весеннее солнышко и бодро чирикали воробьи. Возле дома, на лавочке, расположились два трудящихся люмпена в непременных трениках с вытянутыми коленками. Присутствовали и майки-алкоголички, а образ «джентльменов в поисках десятки» этим обсосам добавляли видавшие виды засаленные пиджачки.

Мужчины как раз раскладывали на газетке помятый редис, видимо выпрошенных в ближайшем овощном ларьке. Закончив с редиской, из карманов пиджака одного из них была извлечена бутылка водки, с которой профессиональным движением ногтя была сорвана «кепка», наличием стаканов эти «милорды» себя не заморачивали. Всё было готово к злоупотреблению. Поллитровка была схвачена всей пятернёй и подверглась аккуратному взбалтыванию по часовой стрелке, после чего стремительно опрокинута в рот отработанным движением. При падении уровня жидкости в бутылке, кадык у страждущего не дёргался совершенно.

— Э-э-э, стопе, хорош! — напарник «пьяного мастера» не на шутку обеспокоился столь быстрым исчезновением ценного продукта

«Мастер» закончил почти цирковое представление, передал бутылку напарнику, занюхал редиской и счастливо выдохнул. Ваня уже начал надеяться, что и следующий товарищ в свою очередь продемонстрирует «высокий класс винопития», но, в отличии от своего более маститого коллеги, этот адепт зеленого змея не отличался особым мастерством и тривиально добил сосуд с жидкостью в несколько заходов.

Надо сказать, что для 82-го эта картина не была чем-то из ряда вон, смотрелась даже как-то органично и вызвала у прохожих только добрую улыбку. Люди оставались «советскими», нравы не менялись. Алкоголики между делом даже вели светскую беседу:

— Ты знаешь, выпустили Майн Рида.

— Да, теперь многих выпускают. Времена настали травоядные. А при Сталине все больше сажали…

— Так наш Иосиф то народ ценил, оберегал и охранял. Он так всегда и говорил: «Для нас самым ценным и самым решающим капиталом являются люди.»

— Да при Сталине те же инженеры, хоть и сидели, но по своей профессии работали. А сейчас? У меня все три знакомых инженера дипломы спрятали, двое в мебельный пошли, грузчиками, а один — на пиво, к Томочке подручным.

Да уж! Как вспомнишь так вздрогнешь. «Кровав был век, жесток и лжив, лишен и разума и милости. И глупо факт, что лично жив, считать остатком справедливости», — вспомнил цитату Ваня, и пожав плечами, двинулся дальше.

Нарываться на хулиганов с деньгами в кармане не хотелось, поэтому парень держался людных улиц. И на то имелись весомые причины. Были легкие опасения, что местные ребятишки пристанут к нему с просьбами, типа, парень дай закурить. Или деньги есть? А если найду? «Раз на улице Донской — меня ебнули доской, ах ты ж мать твою ети, нельзя по городу пройти».

А вот и наше Меркадо виднеется, если считать что у нас почти что Рио-де-Жанейро. Здесь многие купеческие дома, почерневшие от времени, с одряхлевшими фасадами и перекосившимися рамами, были построены еще до революции, и с тех пор, как видно, ни разу не ремонтировались.

Другие строения явно из более позднего времени, но выглядели они не лучше: кривые и косые домишки, сложенные из обломков кирпича, почерневших досок, с крышей, крытой толем. По внешнему виду подобных домов можно уже сделать вывод о возможностях хозяев достать стройматериалы, фантазии и умении хозяина-строителя. У многих получались такие убожества, что даже собачьи жилища выглядели попривлекательней.