Ар-Деко

– Ты мне всегда должен, – вздохнул Сингер. – Просто ты этого не понимаешь и боишься признаться самому себе. Я тебе как отец родной.

– Спасибо, папа. Тогда не должен, я просто ценю твою любовь.

– Пол, ты неблагодарная скотина. Не понимаю, как я вообще с тобой дела веду.

– От детей не отказываются, их несут как крест до конца жизни. Ладно, мне пора.

Маркама я нашел в баре, он сидел в той же кабинке, в какой мы разговаривали в прошлый раз, нянчил стакан виски со льдом. Я решил, что для виски все же рановато, поэтому остановился у стойки и заказал лагер и уже с бокалом присоединился к нему.

– Как дела? – Мы пожали руки.

– Вы были правы, банда Михана жила в «Смитс», в Ривер-Парадайз.

– А сейчас?

– Сейчас не знаю где. Их кто-то предупредил, и они успели смыться за несколько минут до того, как мы подъехали.

– Полиция?

– Разумеется. – Он сморщился так, словно зуб заболел. – Больше никто и не знал. Из Бюро не течет, несмотря на все наши недостатки.

– Обидно, – кивнул я.

И мне не очень хорошо. Теперь еще и эту банду учитывать в пасьянсе, а там и прочего дерьма хватает.

– У меня есть для вас имя, – сказал я. – Шаплен. Роже Шаплен. Он распорядитель выставки в Вернисаже, которая откроется на днях.

– И что о нем?

– Это тот самый человек, который поручил Жану-Мари познакомиться с вами.

– Я сам… – Маркам привычно начал краснеть.

– Нет-нет-нет, – перебил я его. – Во-первых, он вам подмигнул, вы должны помнить.

– Откуда вы знаете?

– А я с ним пообщался и немного потряс. Из него выпал Шаплен. Жан-Мари должен был развить с вами знакомство и зазвать в какую-то квартиру, сказав, что сам там живет. Но он в ней ни разу не был и понятия не имеет, что должно было приключиться.

Маркам приобрел цвет свеклы, но при этом все же выдавил из себя вопрос:

– А что могло приключиться?

– Как минимум сеанс фотографии. Но могу поспекулировать дальше.

Он просто кивнул в знак согласия и приложился к виски. Кубики льда звякнули в стакане.

– Я не думаю, что фотографий достаточно. Что бы я сделал на месте плохих людей, которые захотят подцепить хорошего парня на очень большой, тройной крючок?

– Что?

– Я бы подсыпал вам наркотик в напитки. Потом, пока вы лежите без чувств, убил бы Жана-Мари. Ножом, искромсал бы как можно страшней. Кольнул бы вас героином и оставил шприц с вашими отпечатками. Вложил бы в руку нож. И дальше уже договаривался бы. Нож оставил бы у себя и шприц заодно. Отпечатки, группа крови убитого и так далее. Плюс фото. Что бы вы делали потом?

Теперь Маркам побледнел.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Бюро, может быть, вас бы от тюрьмы и спасло, но работу вы теряете в любом случае, а вместо нее получаете на руки волчий билет до конца жизни. Или вы работаете на шантажистов.

Хорошо, проняло его, это видно. От детской наивности он все же не до конца излечился, даром что специальный агент.

– Рик, кто повел вас в «Оскар»?

– Его зовут Джеймс. Мы познакомились в баре отеля, просто разговорились. Он здесь часто бывает, работает в британском Форин-офисе. Достойный, прекрасно воспитанный человек.

Мне захотелось закрыть лицо руками и застонать, но все же делать этого я не стал.

– Он вас сразу пригласил в «Оскар»?

– Нет, через пару дней. Мы… гм… разговорились. – Маркам опять начал возвращаться к привычно пунцовому оттенку. – Он… тоже, в общем…

– Понятно, – закивал я. – А в клубе он с кем-нибудь общался или здоровался?

– Гм… – Он задумался. – Только на входе, когда нас проверили по списку.

– Там все здороваются, думаю. – Я вздохнул. – Вы тоже наверняка поздоровались. А в самом клубе?

– Нет, он быстро ушел. Ему нужно было позвонить, потом он прибежал ко мне с озабоченным лицом и сказал, что у них проблемы и ему срочно нужно уходить. Я остался один.

– Вы еще встречались?

– Да, еще раз, там же, в отеле.

– Он живет в отеле?

– Нет, там живет какая-то важная персона, которую он вынужден обхаживать по поручению начальства.

– А что за персона?

– Я не спрашивал. Это не очень прилично.

– Несомненно, – осталось кивнуть мне. – Вы хотя бы описать Джеймса можете?

– Да, конечно. Среднего роста, чуть полноватый, ранние залысины, голубые глаза, почти нет бровей, очень редкие, рот маленький, тонкогубый. Носит очки в золотой оправе, очень хорошо одет, предпочитает школьный галстук[12]: синее поле и белая с черным полоска. Прекрасный выговор, настоящий «королевский английский».

Похоже на описание Шаплена, если убрать очки и манеру одеваться. И прекрасный английский… а Полу-Жан сказал, что французский у того диалектный. Может быть, это способ скрывать то, что чистый французский не совсем его язык?

– Спасибо. – Я записал приметы «Джеймса» в блокнот. – Рик, нельзя быть настолько неосторожным, вы все же агент Бюро и собираетесь возглавить отделение.

– Я занимался грабителями, – он даже чуть возмутился, – там не бывает всех этих подлых игр!

– А тут бывают. И все вокруг вас. Как бы то ни было, но этот Шаплен, о котором я вам рассказал, все это организовал.