Араб с острова Банда (СИ)

Но, узнанное мной, меня, как не странно, не смутило. Интриги и приключения, это самое моё. А тут, оказывается, ещё и вражда между монашескими орденами. То, что доктор прописал от скуки.

* * *

— Рассказывай.

— Все четверо прошли в постоялый двор «Пьяная Лошадь». Это на запад от порта в трёх кварталах. Они сели за стол и заказали вина и мяса. Мы тоже вошли следом и тоже заказали. Они сидели миро разговаривая, но примерно через три склянки дон Дуарте, вдруг ударил сначала одного кинжалом в горло, потом другого, но попал ему в плечо. Третий господин ударил дона Дуарте кинжалом в спину, а второй добил его ударом кинжала в грудь.

— Какие благородные люди, — сказал я, чуть качнув головой. — Какие здесь удивительные порядки! Рыцарские кодексы забыты? И что дальше?

— Дальше пришла городская стража и увела двоих господ с собой, а за двоими вскоре приехали на повозках родственники. Но, похоже, тем первым ничего не будет. Они с Дуарте подписали соглашение о добровольном поединке.

— Понятно. Молодец Кортес. Иди отдыхай.

Теперь у меня осталось два соперника, но вызова я от них не получал, поэтому мог распоряжаться собой по своему усмотрению. И я пошёл спать.

* * *

Однако утром распорядиться собой по своему усмотрению я не успел. Едва рассвело и пробили шестичасовые склянки общей побудки, вахтенный крикнул:

— Аларм!

Я с удивлением прислушался. Ничего. Прикрыл рассматриваемые мной карты скатертью. Аккуратно выглянул из двери каюты на палубу и увидел на причале группу военных, а на палубе своих вооружённых до зубов матросов.

Моя каюта занимала всю верхнюю кормовую палубу. Китайцы народ щепетильный и свою знать предохраняют от контактов с рядовыми гражданами. Так и на корабле. Рулевое отделение находилось на уровне шкафута. Выше находились офицерские каюты. Ещё выше — каюта капитана корабля и особы, приближённой к императору. Корабль явно делали по спецпроекту.

Верхние каюты имели свои индивидуальные выходы, но соединялись дверью. Впрочем, назвать каютой апартаменты посла у меня желание пропало, как только я вошёл вовнутрь. Три основные комнаты и две для прислуги занимали девяносто процентов площади кормового пространства, а это около трёхсот квадратных метров. Каюта же капитана по размеру была не больше моей на каракке.

Так как прислуги у меня, как и самого капитана, не было, вся верхняя палуба кормовой надстройки принадлежала мне. Но ни помощник, ни младшие командиры не роптали, потому что по сравнению с условиями на европейских кораблях, они жили в шикарных. Все тридцать человек экипажа спокойно размещались в кормовой надстройке. Поэтому наши трюма были под завязку забиты товаром и припасами.

Так вот… Высунувшись с правого борта наружу и оценив ситуацию, я прошёл в каюту капитана и вышел с левого борта на парадный трап и спустился в поджидавший меня ялик. Дел сегодня у меня было по самые гланды, и начинать его с банального поединка, причём с плохо предсказуемыми последствиями, мне не хотелось.

Тихо отчалив от борта, мы потихоньку перешли к другому причал, где я высадился и, сев в ожидавшую меня там коляску, покатил в город.

Лиссабон уже не спал. Узкие улочки его были полны пешими, конными людьми, и гружёнными повозками. Водовозы имели преимущество при разъездах, о чём я узнал от своего возницы, которого пытался заставить нарушить правила дорожного движения.

Я торопился повидаться с семьёй, которая не видела меня почти год. И неизвестно сколько ещё нам придётся быть в разлуке. После всех раздумий: «быть, или не быть», я всё же решил, что семья Педро не виновата, что так получилось, что вместо него пришёл в этот мир я, а во вторых, с тем богатством, что уже сейчас есть у меня даже до продажи муската и других пряностей, я один с ним не справлюсь.

А просто проедать деньги мне не хотелось. Я знал, что никаких богатств не хватит надолго, если их просто тратить на жрачку и на шмутьё. А те несколько проектов, которые можно было реализовать с перспективой получения дохода, одному мне было не потянуть.

Я ехал в город Аленкер, где стоял наш полуразрушенный в войнах с маврами родовой замок ордена Храма, где проживал мой старший брат, и находился дом, подаренный моему отцу королём Мануэлом за открытие прохода в Индию. В доме проживала моя семья. Я лично перед короной ещё ничем особым не отличился, потому наградами пока не отяжелён.

Как я понимал, моё путешествие в Индо-Китай, было моей личной инициативой. Вернее, инициативой англичан, пытавшихся убедить моего дядю «прокатится» на их кораблике в Индию и подальше, дабы разведать маршрут к островам специй.