Араб с острова Банда (СИ)

Я ещё раз чуть склонил голову. Всё-таки это был обычный клерк, а не царь, или даже наместник. По мнению инструкторов, и этого было слишком много. Даже для наместника.

Дьяк же, спустившись с крыльца, поклонился в пояс до земли и взяв из рук помощника грамоту мельком взглянул на неё.

— Господин посол, ну как же вы? Не по этикету? Без уведомления?

Однако я точно знал, что гонцы от Орешка отчалили вперёд нас и должны были поспеть гораздо раньше, но об этом умолчал. Пусть разбирается сам.

— Только прибыли и сразу к вам, любезный Владимир Никитич, сказал я.

— О! Вы складно говорите по-нашему. Хотя… Чего это я? Ране вся Ганза говорила по-нашему. И Англия тож. Весь берег варяжский жил Русью.

Он вздохнул.

— Изволите отдохнуть? Гостевой дом наместника к вашим услугам, а вечером прошу ко мне на приём в вашу честь.

[1] Ганзейское торговое судно.

Глава 21

Мы гостили в Новгороде три дня, считая с днём прибытия. После вечернего приёма у дьяка я весь следующий день отлёживался и отпивался квасом да капустным рассолом. Столько жирного и хмельного я и в той жизни не едал.

Поражало изобилие продуктов из рыбы. Сиги, осётры… Пареные, вареные, копчёные. И говядины. Тоже в разных видах. Чего только не было. А вот почек заячьих не было, как и самого зайца. Я спросил. Сказали, нельзя. Церковный канон. Не было свинины и свиного сала. Зато были яства из говяжьего жира: с хреном, с черемшой, который мазали на хлеб. Я не рискнул попробовать.

На третий день приём устраивал я, в основном, из тех же продуктов, но королевой стола была варёная картошка, посыпанная укропом и резаным чесноком.

Не буду вдаваться в описания пиршеств. Для меня они всегда были лишь источником сведений. Зато полезной информации было предостаточно. Хотя чувствовалась отчуждённость и недоверие. Все вели себя излишне чопорно в начале трапезы, на мой взгляд, поэтому я приказал внести вина. «Рейнские особые креплёные».

После первых выпитых кубков беседа потекла оживлённее.

Как оказалось, больше всего местные жители опасались войны с ливонцами и «литвой». Но и шведов они не раз поминали недобрым словом.

— А за кого Английский король? — Спросил меня дьяк, нетвёрдо держа голову на шее.

— Английский король выступает за дружбу между Англией и Московией, — ответил я не таясь.

* * *

До Москвы добирались долго. Двадцать восемь дней. Всем необходимым для дороги нас снабдили купцы немецкого дома, который передал мне десяток крупных рыцарских лошадок. Весь мой товар и подарки уместились на пяти подводах, которые тянули крепкие, но совершенно низкорослые кони.

Дьяк выделил десяток сопровождающих и довольствие. Быть старшим десятка приставов вызвался воеводин сын Митяй Бутурлин с которым у меня сразу не сложились взаимоотношения. Что там ему наказал его отец-воевода не знаю, но отойти по нужде в кусты было проблематично.

Мне по здешним меркам шел сорок второй год, но телом я не менялся. Если только не толстел от безделья, конечно. Такое попервой замечалось, но сию тенденцию я пресёк ежедневными физическими нагрузками.

На галерных веслах дожимать приходится ногами и спиной, так что жир сходит быстро. Ну и моя любимая скакалка — лучший сжигатель жира.

Митяя Бутурлина закусило, что я, такой молодой, а уже целый герцог и посол Англии и он стал меня доставать.

Он был крепок и, для этих мест, высок, около метра семидесяти, но был молод и горяч.

Я допустил банальную ошибку вербовщика, пытаясь его разговорить на «короткой руке» по дружески, так сказать. Я проявил к нему излишнее предрасположение, он посчитал, что превосходит меня в статусе, и стал отвечать мне «через губу».

Я понял, что исправлять ошибку поздно, перестал загружать его вопросами, и окружил себя своими рыцарями.

Увидя моё резкое изменение к нему отношения, десятник начал донимать меня анекдотами про королей, принцев и принцесс. Это были незамысловатые истории, некоторые даже забавные, но в основном похабные. Он начинал с вопроса:

— Сэр, а правда, что …. И следовала история. Конвойные похохатывали скромно, он же заливался искренним мальчишеским смехом.

Мои спутники не реагировали просто потому, что абсолютно не знали русской речи. Я иногда сдерживал себя усилием воли.

Но вскоре он перешёл на истории Английских персонажей и я вынужден был ему напомнить о чести и достоинстве.

— Молодой человек, — перебил я его, когда он спросил меня: «А правда, сэр, что король Англии Генрих…», — если вы продолжите, я буду вынужден вас убить, потому что вы, оскорбляя короля Англии, оскорбляете и меня. Не знаю, как здесь, но в Англии есть такое понятие, как поединок чести. И будьте уверены, мой меч, найдет ваше сердце даже в этих доспехах.

— Это вы первый оскорбили меня, перестав со мной разговаривать и перестав отвечать на мои вопросы.

— Я готов удовлетворить вас, как только выполню свою посольскую миссию, а пока, сударь, извольте заткнутся.

К молодому Бутурлину подъехал всадник лет сорока и что-то ему тихо сказал. Бутурлин дёрнулся всем телом и дал лошади шпоры.