Арабески ботаники

После окончания Кириловым гимназического курса, в 1836 году Турчанинов из собственных средств снарядил экспедицию в Саяны, предоставив Кирилову возможность провести первое самостоятельное исследование. На следующий год он сам отвёз юношу в Петербург для поступления в университет. Там он передал его Г.П. Бонгарду, который возглавлял кафедру ботаники. Там же, в Петербурге, Турчанинов познакомил молодого человека с Г.С. Карелиным. Последний был почти в два раза старше Кирилова, но между ними сразу установилась внутренняя душевная связь, какой не получалось с Турчаниновым.

Много позднее, после полевого сезона 1841 года, молодой студент с досадой пишет Карелину из Красноярска: «Я живу здесь у первого моего учителя ботаники, здешнего вице–губернатора Турчанинова; человек он почтенный, очень умный и учёный, страстный ботаник, но человек холодный, не склонный к короткой дружбе. В беседах с ним нахожу я много пищи для страсти моей к науке. <…> Он добряк, хотя эгоист немножко; растениями нашими занимается усердно и часто похваливает». Однако этот «эгоист немножко», никогда и никоим образом не претендовал на авторство многочисленных новых растений, выявленных Кириловым из материалов, собранных совместно с Карелиным. Но самое главное, совместная работа с Турчаниновым позволила молодому специалисту превосходно ориентироваться во всех известных сибирских растениях.

Новая должность позволила Турчанинову расширить свои научные занятия. И хотя путешествовал он меньше, но у него появились средства для увеличения личного гербария (в том числе за счет покупки частных собраний), а также для создания собственного ботанического сада. В Красноярске Николай Степанович прожил более 7 лет. Этот город был на целую тысячу вёрст ближе к столицам, чем Иркутск.

К тому времени как Н.С. Турчанинов прибыл в Красноярск, здесь произошли большие изменения, связанные прежде всего с «золотой лихорадкой», охватившей Восточную Сибирь. Золотопромышленники, купцы, крупные чиновники переселялись в каменные или обшитые тесом дома и выкрашенные деревянные особняки. В городе появились деревянные тротуары, уличные фонари, будки ночных сторожей. Набережную Енисея засадили деревьями. По проекту декабриста Г.С. Батенькова было построено здание общественного собрания с залом для танцев, буфетом и комнатой для карточных игр.

Поразительно, но до сих пор в Красноярске сохранился дом, в котором жил Н.С. Турчанинов. Этот дом, расположенный недалеко от железнодорожного вокзала, был «на шести сажнях, в коем пять комнат с коридором и прихожей, печей голландских пять, наверху мезонин холодный. На дворе кухня одна, амбаров два, сарай, конюшня и завозня». Сейчас это центр города — улица Мира, 120. Но как это ни печально, ни мемориальной доски, ни каких-либо сведений в местном краеведческом музее о службе выдающегося учёного в Красноярске нет. А между тем жизнь на новом месте у Турчанинова протекала живо и интересно.

В то время в Красноярск, на место постоянного жительства, возвращаются с каторги декабристы, и Н.С. Турчанинов попадает в среду весьма образованных людей. Он был хорошо знаком с «властителем дум» красноярской интеллигенции, декабристом В.Л. Давыдовым. Этот герой Бородинского сражения был двоюродным братом поэта и бретера Дениса Давыдова, был сослан на каторгу за участие в Южном обществе. Обладая литературным дарованием, Давыдов писал стихи, в которых преобладали политические и гражданские темы. Желая дать своим детям хорошее образование, Василий Львович и Александра Ивановна Давыдовы создали домашнюю школу, где учились их дети и дети близких друзей. Благородный и принципиальный Давыдов ненавидел корыстолюбие, ханжество, чванство во всех его проявлениях. Когда семья Давыдовых стала нуждаться в более просторном жилье, они некоторое время жили в доме Турчанинова.

По части своих научных устремлений у Турчанинова тоже нашлись коллеги. Здесь он познакомился с X.Ф. Лессингом, врачом и ботаником, прожившим в Красноярске 15 лет и собравшим хороший гербарий. Кроме того, Турчанинов не только сам неоднократно бывал в Петербурге и Москве, но и принимал у себя заезжих путешественников.