Арабская авантюра

— Предосторожность со стороны арабского правительства. Если позволить начальнику каждого вшивого полустанка отправлять телеграммы по собственному желанию, какой-нибудь выскочка-смутьян непременно воспользуется этим, и хлопот властям изрядно прибавится. Но имейте в виду, мальчики: после того, как мы проедем Дераа, между границей и Дамаском, нам светит драка. Как только выяснится, что похищенное письмо — фальшивка, они начнут охотиться за настоящим, точно коты за канарейкой.

— Пусть охотятся, — улыбнулся Джереми. Но Грим покачал головой.

— Я слишком долго страдал ерундой, — произнес он. — Выезжаем из Дераа — и к черту оборонительную тактику! Мы сами затеем бучу. Вот увидите. После Дераа бригада состава будет резаться в картишки в служебном вагоне, препоручив пассажиров заботам Аллаха.

— Меня смущает только одно, — заявил Джереми.

— Что именно?

— Прошлой ночью Нарайян Сингх заполучил рубашку Юсуфа Дакмара. А у меня счеты с Юсуфом с тех самых пор, как мы, анзаки, голодали по его вине. Если кто-нибудь схватит его за шкирку, зовите меня и не мешайте, когда я буду его лупить. Он моя добыча, и не говорите, что не слышали!

Разумно. Никогда не вставайте на пути анзака, который вознамерился обрушить на голову своего недруга заслуженную, по его мнению, кару.

— Ради Бога, — Грим усмехнулся. — Бьюсь об заклад, ты до него не доберешься, Джереми.

— Поспорим. На что?

— Учти, когда начнется игра, тебе будет предоставлена полная свобода действия, — продолжал Грим.

— Хорошо, — ответил Джереми, любитель самых нелепых пари. — Если я до него доберусь, то как только дело будет сделано, ты оставишь армию и примкнешь к нам с Рэмми. Если не доберусь, останусь и помогу тебе в твоей следующей затее.

— Согласен, — без промедления ответил Грим.

И Джереми направился в соседний вагон — изображать перебежчика, а мы с Нарайяном Сингхом составили компанию Мэйбл. Она забрасывала нас вопросами двадцать минут подряд, и нам приходилось подробно отвечать, хотя следовало бы держать ушки на макушке и ловить каждое слово Грима, Джереми и Юсуфа Дакмара, произносимое в соседнем купе.

О чем бы они ни говорили, разговор прекратился, лишь когда до станции Дераа осталось десять минут пути. Тогда сириец вернулся к своим приятелям, самодовольно улыбаясь, а Нарайян Сингх двинулся следом, чтобы торчать в коридоре и открыто наблюдать за ними. Под его пристальным взглядом наши недруги не посмели бы любоваться похищенным письмом. Грим и Джереми, улыбаясь до ушей, направились прямо в купе Мэйбл.

— Видели, как нагло он ухмылялся, когда уходил? — спросил Джереми. — Клянусь, он держит нас за идиотов! Легенда такова, Рэмми: мы предали тебя и обменяли письмо на обещание заплатить нам в Дамаске — обещание, ничем не подкрепленное. Он пытался нас запугивать — мол, свистнет своим дружкам, и те разделают нас под орех, если мы не уступим. Как же мы любим господина Юсуфа Дакмара, ребята… Господи, вот и Дераа! Если все откроется до отхода поезда, то нас турнут обратно, как и предсказывал Грим. Тогда отправляем Мэйбл домой к мужу, а сами продолжим путешествие на верблюдах. Я прав, Грим?

Грим кивнул. Но тут вмешалась Мэйбл.

— Я с вами до конца, ребята, — заявила она. — Вы еще не поняли? У меня уже волосы седеют. А вы предложили мне настоящее приключение, и я не расстанусь с письмом, пока не опустится занавес.

Мы, признаться, чуть не наложили в штаны, когда поезд подкатил к убогой станции, где хайфская ветка присоединяется к главной Геждасской дороге, и состав движется дальше по прямой мимо дрянного городишки, потому что в поезд вошел французский офицер и, переходя из вагона в вагон, сухо поглядывал на каждого пассажира. Он потребовал мой паспорт, что было чистым блефом, а я, в свою очередь, попросил его подтвердить свои полномочия. Он улыбнулся, достал резиновый штамп и сообщил, что если я желаю посетить Бейрут или Алеппо, мне придется получить у него визу.

— Боже сохрани! — ответил я. — Я еду в Дамаск, чтобы навестить свою тетушку.

— А эта дама?… Ваша жена?

Я рассмеялся так, что услышал весь поезд. Просто не мог сдержаться. В этой стране волей-неволей вспоминаются сюжеты из Ветхого Завета, причем кажется, что история Авраама, который выдавал свою жену за сестру со всеми вытекающими драматическими последствиями, случилась буквально на днях. Я решил, что в данном случае не стоит следовать примеру патриарха. К тому же француз вел себя нагло, а я стараюсь не потакать наглецам.

— А вам-то что? — спросил я.

— Дело в том, — продолжал он, бесстыдно улыбаясь, — что вы говорите с американским акцентом. Закон запрещает перевозить через границу золото, а американцы всегда его везут, поэтому мы обязаны досматривать их.

— Предъявите доказательства ваших полномочий! — гневно парировал я.

— О, если уж на то пошло, здесь есть таможенный офицер, облеченный всеми полномочиями. Но он сириец. Мне почему-то кажется, что вы предпочтете, чтобы вас досматривал европеец.

— Не давай себя надуть, — чуть слышно прошептал Грим. Но мне подсказки уже не требовались.