Арабская принцесса

– Наверняка это была бы неплохая реклама и призыв, – признается Маха. – Но…

– Слушайте! Телевидение и пресса заинтересовались бы этим делом! Это перестало бы быть только местным событием. Нужно так и поступить. – Фахад убежден в целесообразности женского порыва и протеста.

– Исра! Твои подруги из Америки это увидели бы, – Рахман гладит по спине немного испуганную жену. – Люди из Азии, Европы, Америки – весь мир! – выкрикивает он. – Моя жена будет медийным лицом! Ха!

Исра поддерживает запал собравшихся:

– Вы правы. Я ведь ничего плохого не сделала. Вождение машины – это не преступление.

– Ничего такого мы и не говорили, – Маха глубоко задумывается, анализируя озвученное предложение.

Хамид встает, направляясь к выходу:

– Думаю, что ничего страшного в этом нет – высказать свое мнение публично. Каждый человек имеет на это право.

Рахман успокаивает женщин, которые по-прежнему немного боятся:

– Это безопасно, поверьте. Кто и какие может иметь к вам претензии?

– Хорошо! Идем на все! – принимает Маха окончательное решение.

Исра сжимает ее ладони и целует в обе щеки:

– Из проезда по Эр-Рияду делаем международное событие. Sza Allah!

– Sza Allah! – подхватывают религиозные саудовцы.

* * *

В шесть утра Исру и Рахмана будит громкий стук в железные ворота и крики.

– Что случилось? – заспанный мужчина трет глаза. – Может, какая-то авария и нужно кому-то помочь?

Исра лениво потягивается на кровати.

– Посмотри, в чем дело, прошу тебя. Мне не хочется вставать.

– А может, отец вернулся из Дубая?

– И что? Забыл ключи? Или слуги вымерли, или не хотят его впустить в собственный дом? Кстати… где прислуга?

Она подхватывается и вместе с мужем сбегает вниз. Гостиная слабо освещена, прохладна и уютна. Через дверь террасы видно, как садовник подстригает кусты, а два работника чистят бассейн. Из кухни доносятся негромкие голоса и звон кастрюль. Снаружи крики усиливаются. Кто-то уже ломится в тяжелую деревянную входную дверь.

– Полиция! Полиция! Открывайте! – доносится снаружи.

Исра бросает только мимолетный взгляд на мужа и бежит за абаей. Шокированный, Рахман открывает замок ключом, и внутрь вваливаются четыре службиста.

– Исра Мухаммед бинт Курди? – спрашивает старший по рангу, стоя лицом к лицу с женщиной.

– Да, – признается женщина.

– Идешь с нами! – сообщает он.

– Никуда я не пойду с чужими мужчинами! – выкрикивает она в испуге, одновременно делая шаг назад. – Это haram!

В эту минуту, словно в ответ на произнесенные слова, в гостиную входят две крупные бабы в черных чадрах с полностью закрытыми лицами.

– С нами пойдешь, дорогая. – Одна из них хватает арестованную за руку.

– Закрой волосы! – выкрикивает мутавва, стоящий в проеме двери. – Закрой лицо, грешница!

Исра хватает висящую в прихожей шаль и выбегает. Охранницы берут ее под мышки и ведут. Женщины втискивают ее в стоящий у подъезда большой черный автомобиль с затененными стеклами. Службистки садятся по обе стороны запаниковавшей арестованной, а потом в машину вскакивает водитель в форме полицейского и они уезжают.

Рахман стоит как столб, молча, не в состоянии сделать ни одного движения.

– А ты что здесь делаешь? – обращается к нему мутавва, грозно хмурясь. – Белый мужчина в доме с саудовкой?! Это неожиданность! – выкрикивает он, подходя к обвиняемому.

– Я… – выдыхает Рахман сквозь сдавленное горло.

– Что? Что? Воспользовался, да?! Взять его тоже! – приказывает он полицейским.

– Я муж Исры, – обрел сириец голос.

– Это еще лучше! Эта развратница не только хочет организовать бунт в стране, у нее еще муж неверный! Немусульманин! Белый!

– Я сириец и мусульманин, – упирается Рахман ногами.

– Это расскажешь уже судье.

– Я покажу вам документы! Прежде чем арестуете меня, вы должны удостоверить мою личность!

– Давай бумаги, – более разумный человек в форме протягивает руку.

– Действительно сириец, – сообщает он, изучая паспорт.

– Но это не причина, чтобы он находился с саудовкой под одной крышей, – не сдается функционер, оберегающий чистоту. – Или это твой дом?

– Нет.

– А кто его хозяин?

– Мохаммед аль-Курди.

– А где он?

– В командировке.

– Дело ясное, – довольный мутавва указывает на него пальцем. – Папочка девушки тяжело работает, зарабатывая на хлеб и содержание, а она пользуется свободой и отсутствием контроля и водит к себе домой ухажеров.

– Я муж Исры бинт…

– У тебя есть документы?

– Наверху, в спальне, – Рахман поворачивается и бегом бежит к лестнице.

– Убегает! – верещит срывающимся голосом охранник нравов и традиций. – Убегает! Хватай его!

Двое полицейских подскакивает к молодому супругу, валят на пол, надевают наручники и ведут в машину. Когда сириец старается вырваться, он получает удар в челюсть и валится на сиденье для арестованных.

* * *

Исра посматривает на дорогу и боится все больше. «Это была плохая идея, это была плохая идея, – слова вертятся у нее в голове. – Зачем это мне было нужно? В Америке я каждый день вожу мою маленькую любимую машину, поэтому не должна была делать это здесь. Я вляпалась! Я полная идиотка! Что теперь будет? Что делать?»