Арабская принцесса

– Мы точно хотим туда идти? – Хамид колеблется, стоя в очереди, надев арендованные саронг и потную рубашку из батика, которыми они должны покрыть свои тела, чтобы не обидеть Будду.

– Ну что ты! – возмущается Марыся. – Что-что, а Изумрудного Будду мы должны увидеть!

Действительно, храм и святыня прекрасны и достойны внимания, но размеры божества разочаровывают супругов.

– Такой маленький! Вообще не видно. Эх! Пожалуй, несколько десятков метров, – посмеиваются они, издеваясь над своей «манией величия».

Когда через три часа они покидают храм, то оглядываются, подыскивая транспортное средство, и окончательно решают проехаться на рикше. Повозка, которую они выбирают, с большим кузовом минимум на четырех пассажиров, разноцветными декорациями, у нее есть крыша. После долгого торга они окончательно утрясают цену и садятся в шаткий транспорт. Сумасшедший водитель балансирует между машинами и бежит так, словно убегает от преследования. Пассажиры визжат и изо всех сил хватаются за поручни. Через какое-то время Марыся садится на пол, судорожно обнимая руками смеющуюся Надю. При первой же возможности остановиться супруги высаживаются, передвигаясь на подгибающихся, трясущихся ногах и выразительно смотрят друг на друга, читая в глазах, что приняли не самое лучшее решение. Но настроение у них по-прежнему хорошее, и они хохочут, как расшалившиеся дети. С интересом они осматривают со всех сторон лежащего, почти пятидесятиметрового Будду, а сразу же после этого стоящего большого, трехметрового, Будду из золота весом целых пять тонн.

– Вот это да! Такие размеры уже солидны! – радуются они, рассматривая фигуры, которые они видели на снимках. – Это и есть квинтэссенция Таиланда.

Позже рикша подвозит их к каналам вокруг Бангкока. Вид этого места производит на супругов невообразимое впечатление. Люди в двадцать первом веке живут по– прежнему в таких страшных и примитивных условиях! «Ужас!» – проносится мысль у саудовцев, привыкших к комфорту и богатству.

– Нет, нет, господа! – протестующее крутит головой Хамид, видя разваливающуюся лодку, в которую они должны сесть.

Марыся крепко прижимает дочь к груди.

– Категорически против, я не поплыву на чем-то таком с маленьким ребенком! Мы утонем!

– Что вы! Тут такие лодки плавают много веков! – зазывает хозяин лодки. – Даже не знаете, что вы теряете! Какие интересные вещи вы могли бы увидеть!

– Нищету, нищету и еще раз нищету! – отвечает Марыся по-арабски. – Thank you very much[107]! – С этими словами она быстро разворачивается и направляется к рикше.

– Подвезите нас на какую-нибудь остановку такси, – просит, уже измучившись, Хамид. – Пора возвращаться в отель.

– Если не хотите плыть, это зря, вы много потеряли, – рикша в раздражении: у него из-под носа выскользнула пожива, у него злой блеск в глазах. – Но давайте я завезу вас в одно место, которое вам, саудовцам, наверняка понравится.

Говоря это, он снова умильно улыбается и строит соблазнительную мину.

– Зачем мы признались? – винит себя Марыся. – Теперь он захочет содрать с нас шкуру.

Таец подвозит молодых туристов к красивому магазину золота в очень неплохой части города. На витрине выставлены изделия ювелирного искусства, которые украшены типичными для Азии узорами.

– Ты посмотри!

Марыся не слишком воспитанно показывает пальцем на подвеску с перламутром.

– Это в два или даже в три раза дороже, чем в Эр– Рияде, – возмущается она, но глаза ее блестят при виде необычного украшения.

– Не на бедного напала, если нравится, то купим, – Хамид почти впихивает ее в магазин.

– Ну что ты! – ломается жена, разумеется, страстно желая войти.

Супруги буквально через минуту стоят у входа, и сразу их окружает толпа услужливо кланяющихся женщин-продавцов. Они видят пару саудовцев, разглядывающих драгоценности, и одинокую женщину, одетую полностью в черное. Сквозь плотно закрывающую ее лицо вуаль видны только глаза. «Это действительно магазин, предназначенный для арабов с Ближнего Востока», – проносится в голове у Марыси.

С презрением она смотрит на женщин в абаях, совершенно их не понимая. Сама же она одета в полотняные бермуды и рубашку. «Как могут происходить перемены в Саудовской Аравии, если эти женщины, выезжая за границу, по– прежнему не хотят открывать лицо? Что за менталитет! – она неодобрительно кривит губы. – А может, традиция сильнее их и прогресса, охватившего весь мир?» – думает она через минуту, но потом сосредоточивается на чудесах, выставленных в стеклянных витринах.

– Ты посмотри, какой красивый браслетик! – показывает она мужу, который со странным выражением лица наклоняется над стеклом. – Как раз для Нади.

– Боюсь, что будет велик, – Хамид возражает, поминутно стреляя по сторонам глазами.

– Ну что вы! – продавец уже рядом с ними и показывает золотую побрякушку. – Это прекрасный подарок для девочки. Браслетик регулируется, он ей как раз, но и через пять лет малышка сможет его носить.

Она застегивает украшение на кругленьком запястье ребенка, и оказывается, что он сидит как влитой. Цепочка с запасными звеньями достает до наружной части.