Арабская принцесса

Ханифа медленно, придерживая полы абаи руками, чтобы в ней не запутаться, поднимается на четвертый этаж мрачного здания.

– Она дала нам деньги, которые перевесили чашу нашего счастья и сделали возможным брак, а еще нужно помнить о тех всех вещах, которыми она нас одарила под конец своего пребывания в Мадаин-Салех.

– Ну, хорошо, хорошо, – сдается мужчина, подавленный аргументами. – Она говорила, чего хочет?

– Ты знаешь ее. Она из всего делает тайну. Говорила только, что мы должны для нее пару дней что-то прятать. Это ведь не такое уж большое задание, правда ведь?

– Ты права, моя голубка, – юноша осторожно касается руки жены. – Уладим это как можно быстрее и смываемся из этого противного района. Здесь среди бела дня нас могут зарезать, а не то что ночью.

Ханифа стучит в дверь, на которой толстым маркером написан данный ранее принцессой номер. Никто не отвечает, но в щель у пола видно, что внутри свет. Аббас осторожно надавливает на ручку и просовывает голову внутрь.

– Эй! Salamu alejkem! Есть кто-нибудь? – зовет он тихо.

Внутри царит тишина, но до ушей молодых супругов доносится тихое попискивание. Мужчина более решительно открывает дверь. «Может, что-то с кем-то случилось? Может, требуется помощь? Может, кому-то плохо?» – тысячи мыслей проносится у него в голове. Но он не ожидал застать то, что видит в однокомнатной квартире.

– Wallahi! – Ханифа, стоящая за мужем, прикрывает рот рукой, видя холодный уже труп азиата на полу. Его белая рубашка на груди вся пропитана кровью. – Кто это? Кто это может быть? – спрашивает она себя. – Ламия! Ламия! – зовет она свою добродетельницу.

– Тише, а то еще соседи услышат и позовут полицию! – Аббас хватает девушку за плечо.

– Ведь это не мы сделали!

– А как ты докажешь?

– Ты прав. Пойдем отсюда.

Когда женщина произносит эти слова, она слышит жалобный писк.

– Здесь есть какой-то зверек? – на цыпочках она переходит на другую сторону кровати и находит на полу сидящего ребенка. – Аббас! – кричит она, от удивления расширяя глаза и открывая рот. – Малыш! Здесь?! А там труп!

Она едва дышит.

Муж замирает за ней и ничего не говорит.

Бедуинка отбрасывает вуаль с лица, присаживается на корточки и смотрит на маленькую, красивую, но неухоженную девочку, берет ее на руки и садится на край грязной постели.

– У нее воспаление век, что ли? – наклоняется она, чтобы внимательнее рассмотреть. – Вообще тут в воздухе висит какой-то чад, даже режет глаза. – Она кладет на личико ребенка ладонь и кончиками пальцев старается протереть ее слипшиеся веки. – Ах! – в эту минуту вместе с гноем выскальзывает из глаза малышки цветная контактная линза. Сейчас ребенок смотрит на освободителей глазами настоящего, голубого цвета.

– Боже мой!

Ханифа отдергивает руку, и при этом с головы бедуинки соскальзывает платок, открывая длинные волнистые черные локоны с медным оттенком.

– Мама! – Надя протягивает ручки, видя пышную шевелюру, как у матери. – Мама!

– Ох! Мы не можем здесь ее оставить! – Ханифа хватает крошку на руки и прижимает к молодой нежной груди, а девчушка обнимает ее изо всей силы за шею.

– Женщина! – Аббас наконец обретает голос. – Это ребенок белых. Смотри! Ее волосы окрашены, а у корней они светлые!

– И что с того?! Ты сам говорил, что мы не можем вызвать полицию, а то еще нас обвинят в убийстве! Оставишь малышку здесь на произвол судьбы? На верную смерть? С трупом на пару?

– Нет, но… Но что делать? Нашему браку пара месяцев, и никому мы не докажем, что это наш ребенок. Где мы его будем скрывать?

– Ты что-нибудь придумаешь.

Ханифа направляется к выходу, не выпуская из объятий девочку.

– А через пару месяцев мы будем далеко отсюда. Ведь ты будешь учиться.

– Ну, да, но…

– Какое опять «но»?! – нервничает девушка и впервые говорит с мужем в таком резком тоне. – В Польше никто нас не станет спрашивать о дате свадьбы и других глупостях.

– Хорошо. Пойдем отсюда.

Спускаясь по лестнице, мужчина тихо говорит по телефону. Когда они останавливаются на площадке, женщина укутывает свое сокровище в грязное одеяло.

Через минуту они ловят такси, молодые супруги быстро в него садятся и отъезжают от проклятого места и отвратительного района.

– Куда? – спрашивает пакистанец-шофер.

– В поселок Альгамбра, – информирует саудовец.

– А что там? – тихо спрашивает заинтригованная Ханифа.

– Мой знакомый выехал в Индонезию по контракту, и его дом пустой. Можем там жить так долго, сколько захотим.