Арабская сага

– Нужно ехать в больницу! – Испуганная Мунира повышает голос, видя бесстрастное лицо своего сына, который внимательно смотрит на отчима. – Может, подцепил амебу или другую заразу!

– Обычная форма желудочного гриппа, – сообщает авторитарно Ясем. – Мы не будем с простудой на скорой помощи мчаться в больницу. Нас вышвырнут оттуда.

– Как ты можешь?! Дай мне на такси, я сама его отвезу!

Мать протягивает руку, как для милостыни, но сын с презрением ей улыбается и отрицательно мотает головой.

– Подождем до утра, а сейчас дай ему аспирин. Кстати, ты уже что-нибудь приготовила поужинать? Хватит лениться – теперь за работу! – ворчит он на нее.

– Я не твоя рабыня. Если ты открыл тут забегаловку, то или сам готовь, или найди кухарку. Я уже тебе говорила! – На этот раз женщина решает быть твердой и не прогибаться под него.

При этих словах Ясем хватает за шею стоящую в углу испуганную Дарью, поворачивает в сторону коридора и пинком толкает ее в кухню.

– Если одна отказывается, другая будет работать за двоих! – сообщает он со злым блеском в глазах. – Я не буду потакать в своем доме дармоедам! Роль и призвание женщины – служить мужчине и баста!

Он наотмашь бьет согнувшуюся и всхлипывающую жену.

Мунира не замолкает:

– Нормальные сыновья помогают матерям, но ты никогда таким не был, выродок!

Она медленно идет за невесткой.

– Если все приготовим, дашь нам на такси до больницы? – Ответа она не слышит, так как Ясем закрывается в своей тайной комнате, порога которой никто из семьи никогда не переступал.

После ужина веселые и нажравшиеся как свиньи мужчины выходят в город. Сын, разумеется, не выполнил просьбу матери, которой остается только применять временно действующие жаропонижающие средства и молиться, чтобы сильный организм мужа справился с болезнью.

– Ты ел что-нибудь в мое отсутствие? – спрашивает она у больного шепотом, хотя нет никого, кто мог бы их подслушать. Взволнованная женщина боится все же, что стены имеют уши.

– Да… – отвечает ей чуть слышно Ибрагим.

– Что это было? Откуда ты это взял?

– Ясем угостил меня баклавой… Пришел ко мне… Я думал, он хочет помириться… – Дыхание у него прерывистое и – странно! – в нем слышен чеснок. – Пить, Мунира, любимая, пить…

После последней стычки сына с отчимом жена предчувствует самое худшее. Она подает Ибрагиму молоко с надеждой, что оно поможет связать яд и не позволит ему распространиться по организму, тормозя дальнейшее токсическое действие. Мунира не верит в руку дружбы, протянутую Ясемом, и думает только об одном: какой яд применил тот и в каком количестве? Хотел ли он только напугать или же на самом деле убить? Ей хочется верить, что первое, ведь отравление человека в центре города при таком количестве полиции и служащих национальной гвардии, днем и ночью снующих по улицам столицы, не могло бы ему сойти с рук и провалило бы его идеальную явку. Это же не пустыня, где безнаказанно правит халифат и его сумасшедшие приспешники. Здесь джихадистов из «Исламского государства» преследуют, сажают в тюрьмы или убивают на месте. В Дамаске они должны скрываться, как Ясем Альзани, называемый джихади Джоном.

Любящая арабская жена, чистокровная сирийка, обещает себе, что если ее муж умрет, то она уже без сомнений выдаст сына-преступника, даже если заплатит за это собственной жизнью.

Ясем решает немного ослабить своим женщинам путы, хотя очень недоволен и обеспокоен этим. Он представлял себе, что будет вести тут чистую жизнь мусульманина, как описано в Коране и хадисах, где мужчины заправляют всем, потому что они выше женщин, которые им покорно служат. Отчима он не берет во внимание, так как это он воин, вождь, глава дома и махрам. Ему не нравится также поведение Дарьи: он думал, что сломает эту девушку. Может, она и запугана, потому что в ее глазах он видит страх и боль, но оказалась упрямой как осел, а свою агрессию в отношении его она скрывает под маской слабости и вечной грусти. Когда он берет ее в половом акте, который ему не приносит никакого удовольствия и наслаждения, а служит лишь для продолжения рода, видит мертвые глаза Дарьи, которые часто наполняются слезами, а ведь она должна быть счастлива от того, что он ее оплодотворяет и хочет дать ей ребенка. Когда же он старается направить ее на верную дорогу настоящей мусульманской жены, применяя наказание – порку, – та скукоживается, как зверек, и, вместо того чтобы быстро исправить свои ошибки, уходит от окружающего мира, замыкаясь в себе, что доводит Ясема до бешенства. Ведь в святой книге, которую джихадист читает с утра до вечера, написано: