Арабская сага

Найдя школьный медпункт, они подбегают к умывальникам. Учительницы помогают ученикам сделать временные маски, смывать невидимую субстанцию с лиц, рук и шей. Но спасти большинство из них уже невозможно, потому что детский организм слабее организма взрослых, дети более уязвимые. Они начинают слегка покашливать, а уже через минуту не могут дышать. Слюна непроизвольно течет изо рта: у них начинаются судороги. Несколько первых малышей из-за паралича дыхательных мышц падают без сознания на пол. Их тельца сотрясают конвульсии. Другие, держась за живот, самопроизвольно мочатся и испражняются, со стыдом глядя на то, что сделали. Ученики падают один за другим, а более крепкие и сильные учителя в отчаянии смотрят на дело рук самого кровожадного злодея двадцать первого века, убийцы женщин и детей, который не борется открыто, на поле боя, а уничтожает свой народ из укрытия средствами, от которых невозможно спрятаться. Их нельзя ни увидеть, ни почувствовать, они проникают всюду и поражают каждого на своем пути.

– Настал Судный День… – шепчет Сальва посиневшими губами. – Это Содом и Гоморра…

Она берет на руки своих уже потерявших сознание племянников и медленно идет к выходу. Там она натыкается на человека, которому сообщили о трагедии, он первым появился на месте преступления. Несмотря на противогаз, закрывающий почти все его лицо, она узнает в нем своего прозорливого брата Аббаса. Тогда она падает, потеряв сознание, в его руки.[126]

Преступление в античном театре

За исключением первой минуты, когда она узнала правду о судьбе Дарьи, Марыся уже не реагирует по-женски. Не теряет сознание при известии о терактах и страшных событиях в охваченной войной Сирии, не плачет и не рвет на себе волосы. Она собранна, готова к действиям и очень сосредоточенна, потому что решила любой ценой помочь своей маленькой наивной сестричке. Информация о применении химического оружия в районе Гута в предместье Дамаска и об убийстве тысячи гражданских, в том числе детей, пугает не только ее, но и весь мир.

– Как они могут отрицать такое очевидное преступление, бездумно называя это пропагандистскими кознями оппозиции! – возмущается женщина. – Это настоящая бойня! Башар Асад должен предстать перед трибуналом в Гааге и быть казнен.

– Вначале нужно это доказать, ведь мы цивилизованные люди, – старается успокоить ее Хамид. – На месте работает комиссия ООН, которая собирает доказательства.

– Вина за это лежит на всей международной общественности, которая молчит по поводу гражданской войны в Сирии, всем на это наплевать. В Ливии сразу вмешались, хотя тамошняя война была детской забавой по сравнению с тем, что творится в Сирии.

– Перестань рассматривать эти фотографии. – Мужчина забирает у Марыси планшет, на котором женщина уже около часа просматривает размещенные в интернете фотографии лежащих вповалку убитых гражданских. Она не может оторвать взгляда от телец детей, завернутых в белые саваны.

– Ищу Дарью, – признается она шепотом, на ее глазах выступают слезы.

– Ты скоро с ума сойдешь! Успокойся!

– Она ведь написала, что этот бандит везет ее в Сирию…

– Во-первых, место атаки – это территория, занимаемая оппозицией к правительству Асада, а не фундаменталистами из ИГИЛ. Это не одно и то же, хотя сирийский президент именно в таком свете нам это и представляет, – объясняет терпеливо Хамид. – Во-вторых, из Египта никто не вылетал с фамилией Альзани или Салими, тем более Новицкая. Возможно, они еще в Каире, где разведывательные службы обыщут каждое подозрительное место.

– Ты сам знаешь, что эти сумасшедшие прекрасно подделывают паспорта. Или у египтян нет камер наблюдения в аэропортах? Никто их не видел?

– Мы сотрудничаем со всеми разведками мира, но не можем вмешиваться в их работу из-за одного парня. Это не глобальная акция, а внутренние дела Египта. Джихади Джон исчез, из показаний свидетелей мы знаем, что не он производил теракт в Хургаде. При разработке организации преступления он нигде не засветился, значит, это готовил кто-то другой. Сейчас много таких мерзавцев, которые получают удовольствие от совершения преступлений. Множатся как тараканы. Почему это происходит? – задается он вопросом.

– Плодятся во враждебных людям песках пустыни, в беде и нужде, среди необразованной бедноты, – говорит с ненавистью Марыся.

– Тут ты ошибаешься. Твоей теории противоречит уже хотя бы фигура Джона-Ясема. Образованный, способный, из хорошей семьи, неплохо обеспечен… Продолжить?

– Это исключение, которое подтверждает правило…

– К сожалению, не в этом заключается их сила. Мозгом и руководителями этой организации являются люди высокоинтеллектуальные, прекрасно обеспеченные, занимающие высокое положение в обществе.

– Что ж… А проверял кто-нибудь, куда подевались родители Джона? – ни с того ни с сего спрашивает Марыся.

– Исчезли, а дом почти даром продал их сын. У него была доверенность от его отчима, поэтому все вполне законно.