Арабская сказка

— Все в честь тебя и нашего грустного праздника расставания, — прошептал Самир, обнимая женщину.

— Это ты перед уходом свечи зажег?

— Нет, я Кирену из паба позвонил, — улыбнулся тот.

— Самир, — Лиза задохнулась от переполнявших её чувств и обвила его шею руками. — Я тебя обожаю.

Они сидели на диване и рассматривали снимки. Вспоминали свои экскурсии, и заново переживали всю историю их сближения.

— Самир, я тоже хочу тебе кое-что оставить на память, — сказала Лиза, открывая свою сумочку. — Вот такой ты меня никогда не видел. Как тебе?

Мужчина некоторое время внимательно рассматривал фотографию и, наконец, произнес:

— Лизонька, радость моя, лучшего подарка придумать невозможно. Какая ты! Ну, какая же ты красивая! — казалось, у него не хватало слов, передать свой восторг. — Смотри, у тебя глаза такие же голубые, как небо на снимке. Хочу в Тюмень, в зиму. Хочу купаться в снегу.

— А замерзнуть не боишься? — рассмеялась Лиза. — Это тебе не бассейн с подогревом.

— Так ты же меня потом отогреешь, — шутливо пробормотал Самир, укладывая голову ей на колени. — Отогреешь?

— Непременно.

— Ладно, в снегу здесь купаться негде, а пойдем тогда искупнемся в бассейне, — неожиданно предложил он, поднимая голову с её колен.

— Ночью в бассейн. Это круто.

— А почему нет? Там сейчас пусто.

— Так темень непроглядная.

— Мы свет включим. Будет очень красиво, — сказал он, начиная раздеваться.

— Оойй, — насмешливо протянула Лиза. — Шейх мой дорогой, ты из бокала всего два глотка сделал, а, по-моему, опьянел.

— Глупости все это, — он подхватил женщину и поставил рядом с собой. — Я пьянею только от тебя. От твоих огромных голубых глаз. Раздевайся. Наденем халаты и вперед.

— Самир, ты серьезно, что ли? — удивилась Лиза.

— Абсолютно, — заверил он, стягивая с неё платье.

Самир накинул на себя халат. Лиза его рубашку. Они взяли с собой два больших полотенца и отправились в бассейн, который располагался буквально рядом с его домом. Было так темно, что Самир с трудом нашел выключатель. Но, когда загорелись лампы по периметру, вода заиграла лазурными красками. Казалось, она отливала перламутром.

Мужчина спустился в бассейн и протянул Лизе руки. Она прыгнула в его объятия. Это был восторг. Черное небо, усыпанное звездами, перевернутый месяц и бирюзовая гладь воды. Они бесновались, как дети. Лиза взвизгивала от брызг. Самир нырял и фыркал, выныривая на поверхность. Женщина плохо плавала и боялась идти на глубину. Тогда он предложил ей лечь ему на спину и держаться за шею. Он катал свою принцессу, и она чувствовала в нем такую силу, что замирало сердце. Шуму было много, а радости ещё больше.

Где-то через полчаса, раздался возмущенный женский голос. Говорили по-английски и Лиза не поняла.

— Что она говорит? — шепотом спросила она.

— Говорит, что мешаем им спать, — ответил тот. — Здесь прекрасная слышимость. Вылезаем?

— Конечно.

Они обтерлись полотенцем и бегом побежали к дому, не прекращая при этом смеяться.

Вернувшись, вместе встали под душ, чтобы смыть хлорную воду. И в этом тоже был восторг. Радость единения и наслаждения от каждого прикосновения, каждого поцелуя.

А потом запах лепестков роз на постели, казалось, вознес их души к небесам. Лиза слушала мелодичную арабскую речь Самира и умирала от счастья. Она тонула в черных глазах своего любимого. Они были одним целым и принадлежали в этот момент только друг другу. И в этом не было ничего постыдного и греховного.

— Лиз, можно я раскурю кальян? — тихо спросил Самир. — Иначе у меня сейчас сердце из груди выскочит.

— Кури, конечно. Мне нравится этот запах.

Она встала и прошла вместе с ним на диван. Женщине ни на минуту не хотелось отрываться от него. Сидела, прижавшись к плечу, и млела.

— Пока тебя не было, я прослушал записи, которые мне прислал Генка из России, — сказал Самир. — Ещё в Дубае получил бандероль, но времени, прослушать перед вылетом в Маскат, не было.

— Какие записи? — удивленно поинтересовалась Лиза.

— Да, я тебе не рассказывал, — спохватился Самир. — Геннадий, с которым я учился, по специальности работу найти не может в Москве. Он сам из Кемерово. Домой уезжать не захотел. Пристроился в студии звукозаписи режиссером. Я, когда на встречу нашего курса приезжал, привез ему такую классную аппаратуру, которую в России вообще не купишь. Он теперь мне записи присылает. Расплачивается, так сказать, — усмехнулся Самир.

— Так ты с него деньги не взял?

— Конечно, нет, — кивнул тот. — Откуда у Генки такие деньги? Зато, теперь у них в студии лучшие группы записываются. Слышала о "Фристайл"?

— Ещё бы, — хмыкнула Лиза. — В России из каждого чайника и утюга стенания Вадима Казаченко слышатся: "Больно мне, больно".

— Знаешь, — прижимая Лизу к себе, заметил Самир, — мне в данный момент самому так же взвыть хочется. Я боюсь даже думать, что ты уедешь.

— Самир…

— Ладно, я не об этом, — вздохнул он. — Эта группа недавно записала новую песню. "Ах, какая женщина". Не знаю, насколько она станет популярной. Но я слова прослушал и удивился, насколько они созвучны моему настроению. Не все, конечно, подходит. Но, зацепило. Хочешь послушать?