Генерал Алим Шариф, самый младший по званию в этой комнате – сидел как всегда с непроницаемым лицом
Генерал все еще помнил русских. Помнил, как и чему они учили его в особом учебном центре для бойцов спецподразделений ХАД, до сих пор он пользовался теми знаниями и навыками. Насчет этого – русские учили, что разговаривать так с агентом можно лишь в одном случае – если он больше не нужен и его после разговора убьют. Ни в каком другом случае – такой стиль разговора с агентом недопустим, ты как офицер зависишь от агента и ты должен услаждать его слух, пока он тебе нужен. Русские, шурави совершили много ошибок – однако он никогда не слышал, чтобы они так разговаривали с афганцами.
Может, они были умнее?
Какой же глупец этот парень в очках. Неужели он думает – что в паре кредитор – должник главным является кредитор? Нет, он в самом деле так думает? Какой глупец. Ведь это у должника деньги кредитора и он может их отдать, а может не отдать. Неужели он думает, что можно вот так справиться с нами прекращением выплат, неужели он думает, что мы испугаемся и будем ему помогать – хотя всем понятно, что дело Америки в Афганистане полностью проиграно. Обанкротилось. Не дало результатов. Америка сейчас может разговаривать только о почетном оформлении капитуляции и о передаче страны под контроль тех, кто сможет подавить народные волнения и не допустить беспредела. А это – только они, пакистанские генералы, они уже продемонстрировали свою способность наводить порядок в Афганистане, создав Талибан. Ему надо просить – а он вместо этого требует и угрожает. Каков глупец!
– … таким образом, господа, настало время пополнить кредит доверия. Я довожу до вас политику новой администрации, которую я представляю – если какое-то вложение не оправдывает себя – этому не бывать. Каждый потраченный цент должен оправдывать себя.
Генерал Первез Каяни поправил очки.
– Господин Сафт, вы все-таки не понимаете всей сложности ситуации. А так же не желаете знать и о том, что привело нас к столь сложной и неоднозначной ситуации, в которой мы находимся. В восьмидесятые годы – генерал Зия уль-Хак предоставил территорию нашей многострадальной страны для постройки на ней лагерей беженцев из Афганистана, захваченного Советским Союзом. Мы закрывали глаза на то, как и чему обучали беженцев ваши военные инструкторы. Потом – вы бросили нас одних вместе с целой армией обученных вами, озлобленных, не имеющих родины людей и мы были вынуждены…
– Это все в прошлом! – снова перебил Сафт – и более того, офицерский корпус Пакистана получил и до сих пор получает огромные выгоды от этой ситуации. А наши солдаты – гибнут в горах Афганистана. Мы похоронили три тысячи своих людей, мистер Каяни, в горах Афганистана! Виною этому – вы и ваша двурушническая политика. Но рано или поздно придется сделать выбор, и я хочу, чтобы вы его сделали. Иначе – выбор сделаем мы. И прошу учесть, господин Каяни, что Пакистан под руководством военных превратился из страны, в одиночку создавшей ядерную бомбу в государство третьего мира – но тоже с ядерной бомбой. А мы не можем себе позволить существование такой угрозы, как ядерное государство третьего мира…
В словах Сафта не было ни слова лжи. Но он – и представить себе не мог, какой вред только что нанес американо-пакистанским отношениям. С тех пор, как он это произнес – в этой комнате ни у него ни у Америки не осталось больше друзей. Теперь – любой из присутствовавших здесь генералов – раздумывал о том, как защитить свою страну от Америки. Здесь не принято было – высказывать такое, сказанная правда считалась унижением…
– Мы … готовы пойти на восстановление отношений … в том виде, в каком они существовали… скажем, в две тысячи втором году – сказал Каяни – но процесс должен быть двусторонним.
– Этого мало. Пакистан, если он хочет получать по-прежнему дотации и гранты по программам борьбы с терроризмом – должен продемонстрировать Соединенным штатам свою полезность в борьбе с терроризмом. Не на обещаниях – мы их выслушали достаточно. А – на деле…
Саудовская Аравия, Эр-Рияд. Международный аэропорт Короля Халида. Октябрь 2013 года