Арабская вязь

Тайсон произнес условную фразу и назвал два таких же условных имени, полученных несколько дней назад в Тепловодске.

– Понятно.

– Врут. – Мага покачал головой, отвернулся и сделал жест, означающий, что хозяйке следует принести пару пива. Потом посмотрел на стакан перед собеседником:

– А ты что пьешь?

– Сок. Томатный.

Парень непонимающе хмыкнул, а потом заржал почти во всю глотку:

– Чего – и вправду больной? Или денег нет?

Деньги есть, – успокоил собеседников мужчина, подчеркнуто обращаясь к старшему из них.

– Цены знаешь? – поинтересовался Тимур, и всем троим стало ясно, что речь идет вовсе не о выпивке.

– Знаю. Предупредили.

В этот момент, сотрясаясь всем своим огромным, неповоротливым телом, подошла хозяйка с пивными кружками:

– Все в порядке?

– Как в аптеке, – отозвался Мага.

– Хорошо, – продолжил Тимур. – Сегодня готов?

– Тайсон кивнул не раздумывая: Готов.

– Тогда ровно в десять, подходи на центральную площадь, к вокзалу. От него двинешься по проспекту, в сторону моста. Там кто-то из нас тебя встретит... "Хвоста" не притащи! – вмешался Мага, как всегда некстати. Задаток, – распорядился Тимур. Он переставил кружку и показал глазами на чуть подмокший картонный круг с пивной эмблемой.

Тайсон достал из внутреннего кармана две сложенные пополам стодолларовые купюры и ловким движением спрятал их под "пресс". Приятно иметь дело с серьезным человеком. – Тимур со вкусом допил золотистую пенную жидкость, незаметно для посторонних взял деньги и поставил кружку на место. – Мы уходим первыми. Посиди пока тут.

– Он встал, порылся в кармане и выложил на стол несколько мятых десятирублевок: Это за пиво.

– Будь здоров! – Мага тоже поднялся со стула и сделал ручкой супруге хозяина.

Через некоторое время до слуха Тайсона донеслось прощальное, серебристое эхо дверного колокольчика...

Даже для Северного Кавказа город был очень маленьким, всего несколько тысяч жителей. А по российским меркам – так и вообще деревня. Но за последние несколько лет благодаря исключительно удобному географическому положению, он превратился в своеобразный "международный торговый центр". Дагестанские, русские, азербайджанские спекулянты и контрабандисты ещё с первой чеченской войны облюбовали его в качестве перевалочной и торгово-закупочной базы – тем более, что в силу ряда особенностей местного менталитета пограничный режим здесь во все времена соблюдался весьма условно.

Собственно, для надежного контроля государственной границы на этом участке у России никогда не хватало ни средств, ни людей. Тем более, что вполне проходимые горные перевалы начинались чуть ли не за окраиной городка, а с привокзальной площади в хорошую погоду запросто можно было разглядеть соседний Азербайджан.

Но к десяти часам вечера на городок уже опустились густые сумерки, разгоняемые кое-где электричеством. В центре, кроме уличных фонарей, светились также первые этажи некоторых домов, переоборудованных в рестораны, шашлычные, кафе и пивные – заведения эти после захода солнца заполняли окрестности яркими пятнами своих витрин и довольно навязчивой музыкой.

Что же, конечно: каждый имеет право на труд и на отдых. Торговцы наркотиками, людьми и оружием, продажные милиционеры, таможенники и офицеры пограничных войск, бандиты, проститутки – весь этот интернациональный сброд сидел сейчас за столиками и скучно напивался в ожидании грядущих криминальных будней. Серьезные люди, как правило, с наступлением темноты не высовывались – берегли себя и свои капиталы.

Надо ещё отметить, что разговаривали в городке на чудовищной смеси русского, азербайджанского и грузинского языков, с добавлением сразу нескольких дагестанских наречий, однако же, как-то так получалось, что все понимали друг друга без переводчика.

... Тайсон сверился с часами на башне вокзала: без трех минут десять. У самого спуска к набережной он миновал полусонного здоровяка в милицейской форме – от прапорщика, как от всего живого в этом городке, за версту несло коньяком и домашней едой. Милиционер, судя по всему, охранял памятник перед административным зданием. Кстати, с точки зрения Тайсона, почти все конные скульптуры в мире были поразительно похожи друг на друга. Исключение, пожалуй, составлял только памятник Дон

Кихоту в Гаване: этакий сумасшедший латиноамериканец из ржавой проволоки, одна сплошная бешеная экспрессия...

Чуть дальше пришлось посторониться, пропуская шумную и пьяную компанию военнослужащих-контрактников: впрочем, ни они, ни их раскованные местные подружки не обратили на встречного мужчину в черной вязаной шапочке ни малейшего внимания.

До моста оставалась почти половина пути, когда Тайсон услышал негромкий оклик:

– Эй! Иди сюда.

– Парень, несколько часов назад представившийся Магой, поманил его за собой: Пошли...

Тайсон огляделся по сторонам – никого вокруг, все чисто и тихо. Затем шагнул в узкий проход между двумя бетонными заборами:

– Сюда?

– Не отставай! – распорядился Мага. И хотя его никто не спрашивал, пояснил:

– Пройдем тут, чтобы не заметили у машины.