Арабские поэты и народная поэзия

Особенностью языка его песен является наличие многих постоянных эпитетов, сравнений, обращений, застывших формул языка, т. е. обычный лексикон, характерный для подобных песен, присутствует и здесь. Вместе с тем в его песнях можно встретить и достойные внимания модернизмы. Так, например, честь сравнивается со стеклом, которое, если расколется, теряет свою ценность, а сердце молодой девушки, которое загорается любовью,— с бензином, воспламеняющимся от одной спички [191, с. 4, 25]. Для примера возьмем три мавваля. Эти маввали, внешне представляющие собой обычные любовные стихотворения, несут в себе и скрытый смысл:

О властелин притягательной красоты (абу хусн фаттан, 2),
Я в смятении (хайран, 3) из-за тебя.
Я не сплю (асхар, сахира, 3) ночей, беседу веду ночью (лейл, 6) с луной (камар, 6) из-за тебя.
О! Вся красота (джамал, 2) создана лишь для тебя.
Будь нежнее и благосклоннее (джуд би-л-ханан ва-р-рида‘, 1), подари мне радость (афрах-и, 1).
Дай же счастье мне сказать, что обрел я радость,
О! Любовь (гарам, 1) к тебе — услада моя и отрада (афрах-и, 1).
Мое сердце (калб, 3), душа (рух, 3), и свет очей (нур ал-‘айн, 2) для тебя.
О! Твоя любовь (видад, 1) и свидание (курб, 1) с тобой — свет моих очей.
Никогда тебя не забуду — страсть (шаук, 1) растет в сердце моем.
Когда вижу тебя — радость (фарах, 1) растет в сердце моем.
Почему, красавец (джамил, 2), пугаешь меня разлукой (би‘ад, 3) с тобой?
Красотой (джамал, 2) твоей клянусь — никто не может сравниться с тобой.
Ты тот, чья красота (хусн, 2) никогда не дает мне покоя.
Когда нет тебя — счастье (хазз, 1) уходит из моего сердца.
Аллаха прошу об одном — о вашем благополучии.
Думаю всегда и всюду — о вашем благополучии.
Если и укор услышу — все равно молиться буду о вашем благополучии.
Вы — моя жизнь (хайат-и, 2), любовь (видад, 1) храню, вам я верен (амин, 3).
Обету любви (хубб, 1) и нашей тайне, вам я верен.
Пусть будет долга разлука (бу‘д, 3) — вам я предан и верен.
Глаза и сердце мое взывают о вашем благополучии[4]

.

Эти маввали имеют как прямой, так и аллегорический смысл. Их можно понимать как прямое обращение к любимой женщине — «властелин притягательной красоты». Хотя, слово абу — мужского рода, но подобное несоответствие между грамматической формой слова и его содержанием обычно для арабской лирики; например, обращение к танцовщице у суданского поэта Мухтара Мухаммеда Мухтара — «брат поющей в нос газели» [275, с. 15]. Анализируемые маввали можно понимать и в аллегорическом смысле, как обращение к богу — «властелин притягательной красоты», которому принадлежит сердце, душа и свет очей поэта.

В песнях поэта обычны такие слова, как нур ‘айн-и (2) «свет моих очей», газал (2) «газель», калб-ух зеййи сахра (2) «сердце как скала», шаджан (3) «печаль», хиджран (3) «разлука», валхан (3) «обезумевший от тоски», висал (1) «любовная связь», хайран (3) «смятенный», камар (6) «луна» и другие ключевые слова арабской любовной лирики.

Лирический герой и лексика стихов суданского народного поэта ал-Харделло (1830—1917)

В народной поэзии кочевых арабов лирический герой — это обычно незаурядная личность, не только рыцарь, охотник и влюбленный, но и поэт, выразитель славы своего племени. Он не простой стихотворец, а вождь, жрец, пророк и учитель [52, с. 137]. Такого лирического героя мы находим в стихах суданского поэта ал-Харделло.