Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре

На следующий день абиссинцы под предводительством Кайса вошли в лежащие у Мекки горы. И попали в засаду. Отвесные склоны ущелья, где на них напали мекканцы, хорошо скрывали прятавшихся в скалах лучников. Град стрел и камней, обрушившихся на воинов Абрахи и его слонов, явился для них как гром среди ясного неба. Слоны, обезумевшие от боли и страха, метались по узкому ущелью, давили и топтали всех и вся, — и коней, и солдат. Количество раненых и больных, подхвативших по пути в Мекку лихорадку, не оставляло ни малейшей надежды на возможность реванша. Осознав, что он повержен, Абраха отступил, и бесславно ушел из земель Священной Мекки.

Со временем сражение это обросло множеством легенд. В одной из них говорится о том, что спасти Достопочтимую Мекку, родной город Мухаммада, Посланника Аллаха, помогли птички абабиль, «мстители Господа», стаями налетевшие на воинов Абрахи. Камни, что несли они в своих клювах и лапках, и роняли на врагов мекканцев, а также «перья их острые, как стрелы», что сбрасывали они на них, и повергли, дескать, «пришельцев незваных», и «обратили их вспять». В ущелье, где Абраха попал в засаду, действительно, гнездилось много птиц. И когда там началось сраженье, то тучи их, покинув гнезда, буквально закрыли собой солнце. Стаи этих птиц и град камней, валившихся на головы воинов Абрахи со склонов ущелья, и породили легенду о «крылатых спасителях Мекки».

«Нечестивец Абраха, покусившийся на Достопочтимую Мекку», возвратился в Сану, «битым и опозоренным». Помимо мук душевных, его «терзали и рвали на части» боли физические. Пораженный болезнью неизлечимой, он вскоре скончался. Тело этого человека, «пошедшего с мечом на Мекку», разлагалось так быстро, повествует Ибн Хишам, что «сгнивавшие части отваливались прямо кусками». Когда остатки войск Абрахи входили в Сану, то сам он, по свидетельствам очевидцев, неспособный уже передвигаться и уложенный на носилках, походил на «общипанного цыпленка».

«После того как Абрахи не стало», властвовали в Йемене сыновья «Человека слона», как прозвали Абраху арабы Аравии. Сначала Йаксум ибн Абраха, а после его смерти — Масрук ибн Абраха.

Собиратели древностей арабов Аравии называют абиссинцев кушитами, потомками Куша, сына Хама. За грехи свои перед отцом, Нухом (Ноем), он вынужден был покинуть родные земли, перейти море и удалиться в «чужие края». Искренним и горячим желанием Хама было победно вернуться назад, в оставленную им когда-то, но не стершуюся в памяти Аравию. Вторжение абиссинцев в Йемен, во владения потомков Сама (Сима), родного брата Хама, и стало, дескать, исполнением, в какой-то мере, предсмертной воли Хама.

В 1882–1894 гг. в Йемене несколько раз побывал австралиец Эдвард Глейзер, человек, внесший весомый вклад в открытие миру культурного наследия древних цивилизаций Йемена. Исследовав легендарные, руинированные уже к тому времени дворцы и храмы, в том числе те из них, что располагались в Ма’рибе, он скопировал более трехсот обнаруженных там надписей. На одной из них, датированной 542 г., упоминалось о подавлении восстания, поднятого йеменцами против абиссинцев, согнавших их со всей страны на тяжелые работы по восстановлению прорванной Ма’рибской плотины. Эти надписи, отмечал в своих путевых заметках Глейзер, да руины знаменитого храма Абрахи в Сане, — вот и все, что осталось от времен христианства в «Счастливой Аравии».

Деспотизм абиссинцев и трудовые повинности, наложенные ими на население Йемена, порождали вспыхивавшие, то и дело, мятежи и восстания местных племен. Из сочинений йеменского историка XII в. Нашвана ибн Саида ал-Химйари и арабского хрониста и мыслителя XIV в. Ибн Халдуна известно, что один из потомков царей славной династии химйаритов, принц Сайф ибн Зу Йазан ал-Химйари, по прозвищу Абу Мурра (Силач), посетил Константинополь. Добившись аудиенции у властелина Византии, императора Юстина II (правил 565–576), попросил его о содействии в «усмирении бесчинств» абиссинцев в Йемене. Отреагировали в Константинополе на такое обращение принца, мягко говоря, прохладно.

Тогда Сайф решил попытать удачу в другом месте, в империи Сасанидов, и отправился в Ктесифон (располагался на реке Тигр, на территории современного Ирака). Встреча Хосрова I Ануширвана (правил 531–579), владыки персов, со знатным гостем из Йемена проходила в тронном зале. Золотая корона Хосрова, богато инкрустированная «яхонтом, хризолитом и жемчугом», свисала над его головой, как вспоминал потом Сайф, на «массивной золотой цепи, прикрепленной к козырьку трона»; и походила на «огромную чашу». Выдержать тяжесть такой короны шея человека едва ли смогла бы. На просьбу Сайфа о помощи в освобождении Йемена от абиссинцев правитель Персии ответил отказом. Вместе с тем, принял принца с почетом, «как подобает». Прощаясь, щедро одарил гостя: богатым парчовым халатом и «десятью тысячами полных дирхамов», суммой по тем временам, надо сказать, немалой.