Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре

Все это, конечно же, вызывало зависть и раздражение у Са’удитов. Масла в огонь подливали нескончаемые наветы-доносы шейха ’Убайда, проваххабитски настроенного дяди эмира Талала, доносившего в Эр-Рияд о «распущенности» Талала — об употреблении им табака и ношении шелковых одежд, запрещенных для истинных правоверных учением ваххабитов. Чтобы успокоить эмира Фейсала, главу рода Са’удитов, шейх Талал посылал ему богатые подарки, женился на одной из его дочерей, запретил продажу табака на рынках и в городских лавках.

Все спорные вопросы и раздоры между племенами, торговцами и соплеменниками решал лично, «по совести и по уму». Был необыкновенно щедрым. О гостепреимстве шейха Талала говорили во всех племенах, «от Акабы до Адена». За обедом и ужином у него ежедневно бывало не менее 50–60 человек (32).

Шейх Талал основательно укрепил заложенный его отцом фундамент власти рода Рашидитов, «навел спокойствие и безопасность» в землях Джабаль Шаммара, расширил их пределы. Еденственное, чего не переносил и не прощал шейх Талал, так это ложь. Каждый житель Джабаль Шаммара, отмечали в своих воспоминаниях путешественники, знал, что, солгавши Талалу, хотя бы раз, человек навсегда лишался надежды на его дальнейшую к нему благосклонность. О «подвигах щедрости и гостеприимства» шейха Талала, а именно так о его человеческих качествах отзывались арабы Аравии, слагались легенды.

Дальнейшая траектория судьбы рода Рашидитов читателю уже известна; о ней сказано в начале данного раздела книги.

ЧАСТЬ VII ПОБЕРЕЖЬЕ ШЕЙХОВ Траектория судьбы

«Жемчужный пояс Аравии».

Объединенные Арабские эмираты: мозаика времен.

«Жемчужный пояс Аравии». Справочно-информационные материалы, подготовленные Историческим департаментом внешнеполитического ведомства Англии для британской делегации на Парижской мирной конференции (январь 1919 — январь 1920), содержат в себе массу интересных сведений о жизни арабских шейхств Прибрежной Аравии начала XX столетия. С легкой руки русского консула в Багдаде А. Ф. Круглова они вошли в историю российско-аравийских отношений под названием «Жемчужного пояса Аравии» (1).

Кувейт, одно из богатейших и бурно развивающихся сегодня государств мира, представлен в этих материалах («Персидский залив», «Аравия») небольшим княжеством, с землями, протяженностью «лишь одного дня пути в любую из сторон от побережья». Жил Кувейт в основном за счет торговли, морской и сухопутной; был хорошо связан караванными путями с Центральной Аравией. Располагал глубоководным портом, «пригодным для стоянки большегрузных судов». Занимал важное место в системе морских и сухопутных коммуникаций Аравии прошлого, считался «торговыми воротами» Внутренней Аравии. Являлся одним из центров судостроения «Острова арабов» (2).

Объем торговли Кувейта в 1913 г. оценивался английским внешнеполитическим ведомством в 570 558 фунтов стерлингов, в том числе импорт (в основном из Индии) — в 370 817 фунтов стерлингов (3).

Численность населения всего Арабского побережья Персидского залива в 1913 г. не превышала 300 тыс. человек. В Кувейте насчитывалось 50 тыс. чел. (оседлое население составляло 37 тыс. чел., кочевое — 13 тыс. чел.). В Катаре — 25 тыс. жителей, а в шейхствах Договорного Омана — 80 тыс. чел. (в том числе 8 тыс. кочевников). Одна треть населения побережья приходилась на Бахрейн (100 тыс. чел.) (4). В центральных населенных пунктах, где находились главные рынки Арабского побережья зоны Персидского залива, проживало (тыс. чел.): Манама — 25; Эль-Кувейт — 35; Абу-Даби — 6; Дубай — 20; Шарджа —15; Маскат — 10; Сур — 12; Сухар (Сохар) — 7,5; Матра — 11 (5).

Самые многочисленные колонии торговцев-индусов были в Маскате и Матре, а коммуны купцов-персов — в Кувейте (1 тыс. чел.), Абу-Даби и Дубае (2,5 тыс. чел.), а также на Оманском побережье, во владениях султана Маската. В Абу-Даби жительствовала крупная и влиятельная среди местных торговцев община белуджей (1,4 тыс. чел.).