Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре

Владения свои в Йемене, замечает С. Цвемер, турки-османы держали под неусыпным надзором. Свободно передвигаться по стране иностранцам не дозволяли. В города, расположенные внутри страны, пускали крайне неохотно. В Ибб, к примеру, пройти вообще не разрешили. Остановили прямо на въезде, у городских ворот, — дабы «не узрел чужестранец», как заявили С. Цвемеру стражники, оборонительных сооружений. Слугу его и вовсе арестовали, предъявив обвинения в том, что он, дескать, не только показал чужеземцу дорогу в Ибб, но и назвал населенные пункты, через которые они проезжали (53).

Хадрамаут: забытые страницы истории. Широко известные в Древнем мире земли Южной Аравии — это Хадрамаут, Эш-Шихр и Дуфар (Дофар). Великий арабский историк, географ и путешественник ал-Мас’уди (ок. 896–956) отмечал, что большинство королей Хадрамаута имели летние резиденции в Дофаре. Кстати, в числе предков ал-Мас’уди, сообщает Абу-л-Фида’, «был некто Мас’уд, сын которого сопровождал Пророка Мухаммада» во время Его хиджры (переселения) из Мекки в Медину в 622 году. Финикийцы, избравшие Хадрамаут своим форпостом в Южной Аравии, называли его Зеленым побережьем, а древнегреческий историк и географ Арриан (ок. 89 — ок. 175) — «вместилищем торговцев».

В Хадрамауте, в этом, по выражению негоциантов прошлого, «царстве благовоний», выращивали, кстати, и кофе. Урожай собирали в мае. Зерна сушили на солнце. Потом с помощью деревянных или каменных скалок очищали от скорлупы и продавали заезжим заморским купцам. Сами же жители Хадрамаута предпочитали пить кофе, доставленный из Мохи и Бейт-эль-Факиха, находя его более ароматным и освежающим. Помимо кофе, в Хадрамауте произрастали виноград, абрикосы и инжир.

Хадраматиты, которых сами арабы Южной Аравии до сих пор величают хадрами, — это потомки древних йеменцев, кахтанитов, «арабов чистых» или «арабов вторичных». Родоначальником их был Хадрама (библейский Дарама), один из 13 сыновей Кахтана (Иокта- на), внука Сима, сына Ноя.

Если у других коренных жителей Аравии, скажем, Хиджаза или Неджда, писал французский путешественник Луи дю Куре, глаза в основном темные, то у хадраматитов они — голубые. Если у первых шеи длинные, то у последних — короткие. Хадраматиты, по его словам, отличались «примерным трудолюбием и исключительной честностью», славились своими ремесленниками. Деньги расходовали экономно и разумно. Подзаработав, приобретали сначала оружие, потом — верблюда, затем обзаводились домом, и только после этого женились. Обязательно прикупали «клочок земли у дома, где разбивали сад». Хадраматиты, говорится в работах историков прошлого, — это «врожденные воины». Поэтому и правители княжеств Южной Аравии, и шейхи племен Хиджаза и Неджда охотно принимали их на военную службу — в отряды личной гвардии (54).

У всякого истинного араба Аравии, сказывал известный итальянский путешественник-предприниматель Карло Гуармани, посещавший Неджд в 1864 г., — наследственная страсть к лошадям. На чистокровного арабского жеребца он, не задумываясь, может потратить все свое состояние. Если расстояние до нужного для араба места не превышает и 10 метров, то и тогда он предпочтет не пройти его пешком, а преодолеть верхом. Неважно — на лошади или на ослике, главное — верхом. Прекрасно осознавая при этом, что если передвигаться, допустим, придется на ослике, то — хочешь не хочешь — ноги всю дорогу нужно будет держать поджатыми. Что, согласитесь, не совсем комфортно. В наши дни, к слову, картина — та же самая; только речь, конечно, идет уже об автомобиле. Так вот, хадраматиты, в отличие от любого другого коренного араба Аравии, любили ходить пешком.

Как любой аравиец, хадраматит питал пристрастие к оружию. Согласно обычаям предков, «украшая себя оружием», обязывался искусно владеть им. Поэтому постоянно, в течение всей жизни, оттачивал «мастерство обращения с мечом и кинжалом».

Будучи воинственным и хорошо обученным мастерству рукопашного боя, хадраматит обнажал оружие только в том случае, если подвергался нападению, и когда в земли его вторгался враг. В обожаемых арабами набегах (газу) на недружественные племена и торговые караваны не участвовал. Если же вступал в схватку, то дрался отчаянно. Отступить, «показать спину» противнику, ассоциировалось у хадраматитов с потерей чести. Поступить так, заявляли они, значит покрыть себя величайшим позором, а «позор — длиннее жизни», так гласит поговорка предков.