Арабы и море. По страницам рукописей и книг

В 906 году византийский флот, руководимый морским военачальником Имерием, нанес арабам поражение в Эгейском море. Реванш последовал пятилетием позже, в 911 году, когда 300 кораблей сирийского флота под командованием того же Льва Триполитаника разгромили эскадру Имерия у острова Самос. После этого, обосновавшись в сирийском Триполи, Лев во главе 50 кораблей постоянно совершал успешные нападения на византийские города. Так продолжалось до 922 года, когда во время очередного похода его корабли были уничтожены у острова Лемнос.

Хосе де Эспронседа, «испанский Лермонтов», так рисует образ средиземноморского корсара более позднего времени, но с определенными чертами раннего прототипа:

Неся громоносные жерла,
По двадцать на каждом борту,
Широкие ветры морские
Ловя в паруса на лету,

Как чайка, летит бригантина,
Чье имя «Отвага» гремит
От вечно живого Марселя
До мертвой страны пирамид.

Как в зеркало, смотрится в море,
О чем-то мечтая, луна.
Дитя серебра и лазури,
Плывет под луною волна.

На Азию смотрит Европа,
Стамбул восстает сквозь туман.
На палубу с песней выходит
Бесстрашный корсар-капитан:

«Мой парус! Без рабского страха
Морскую прорезывай гладь!
Ни бурям, ни вражеским козням
Тебя не дано испугать!

Ведь Бог мой великий – свобода,
Сокровище – парусник мой;
Отечество милое – море,
Законы – стихия и бой!

Пускай там дерутся слепые
Цари за кусочки земли,
Мы наших владений границей
Безбрежность морей обвели!

И если паду я – так что же?
Потерянной жизнь я назвал
С тех пор, как позорное иго
Постыдного рабства порвал!»

Когда в 961 году византийские воины, руководимые будущим императором Никифором Фокой, отвоевали у арабов Крит, а в 965-м – Кипр, позиции арабских навигаторов в Средиземном море значительно ослабели, а сфера их деятельности сократилась. Конец Х века знаменует завершение самого яркого периода в истории арабского судовождения на Средиземном море. В последующие века оно в значительной степени питалось накопленной инерцией, однако обслуживание экономических потребностей мелких государств Средиземноморья и постоянные перевозки паломников позволили ему уже в несколько иных формах дожить до прихода турок, которые в сравнительно короткий срок перехватили инициативу в свои руки.

«Мы привыкли причислять магометанскую империю к Востоку, – замечает английский исследователь Т. Эрнолд. – Но если мы вспомним, что она простиралась до Атлантического океана, побережий Марокко и Португалии, вдоль всей Северной Африки и Египта, включала Палестину, Сирию и даже, если следовать дальше на восток, Месопотамию, – мы получим территорию, которая уже однажды составляла часть Римской провинции[56], и нам станет ясно, что эта новая империя была средиземноморской силой»[57].

Между Африкой и Китаем

Однажды, в пору моего студенчества, когда я задумал статью об арабской картографии, Игнатий Юлианович Крачковский сказал мне: «Вы видели каирское издание Юсуфа Кемаля? Посмотрите, оно будет полезно для вашей работы». Назавтра я был в Публичной библиотеке. К этому старому зданию на Невском всегда подходишь с волнением и грустью: сколько знаменитостей и безвестных книголюбов переступали этот заветный порог и скольких уже нет! Это и сверстники, и учителя; но чаще других в этом месте, среди теней прошлого, видится любимый мною Иван Андреевич Крылов, долголетний библиотекарь, одна из ярчайших звезд в небе русской поэзии XIX века.