Читаем Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках полностью

Своим сыновьям он "разделил племена", из которых одни тяготели к "Перасу", другие были теперь предоставлены "Руму". Сам же Амрулькайс был царем, каких "до него не было"; потому что он объединил под своей властью арабские племена, кочевавшие на огромном пространстве. Противоречивые сообщения об этом периоде при таком сопоставлении источников помогают истолкованию надписи из Немары и объясняют положение ее героя между гегемонами Ближнего Востока.

Нам представляется возможным сделать общий вывод, что в IV в. арабские племена Передней Азии, включая Аравийский полуостров, не находились в такой постоянной и тесной зависимости от Восточно-Римской империи и Ирана, как это имело место в последующие века. Они оказывали помощь и служили в качестве auxilia то одной, то другой стороне, но не было еще утвердившейся закрепленной позиции союза арабских племен в качестве буферного государства, подчиненного одной или другой державе. На основании надписи из Немары можно считать, что лахмид Амрулькайс господствовал на пространствах до самой Страты Диоклетиана вблизи Бостры и Дамаска; это подтверждается и другим свидетельством. Аммиан Марцеллин сообщает, что на стороне Ирана в кампании 363 г. сражались арабы, их главой назван Malechus Podosacis nomine, phylarchus Saracenorum Assanitarum.26 Ассаниты - это без придыхания произнесенное гасаниды. Следовательно, филарх гасанидов, которого Аммиан называет разбойником и обвиняет в постоянных жестоких нападениях на пограничные области империи, находился на службе у шаханшаха и оказывал ему помощь в войне. Таким образом, связь племен, объединенных гасанидами с Восточно-Римской империей, не определилась еще как постоянная. Наоборот, филарх Подозак сражался на стороне Ирана, враждебен войскам Юлиана и в предшествующее время нарушал границы империи. Это отвечает вполне отсутствию установившейся зависимости в IV в. как гасанидов, так и лахмидов от гегемонов Передней Азии. Зависимость эта определится лишь в V в. и скажется в полной мере в VI в. Но следует отметить, что после 363 г. сообщения о "сарацинах" начинают вновь появляться на страницах латинских и греческих источников; затишье, относительно мирные отношения с арабами были нарушены походом Юлиана, что привело к затруднениям и в дальнейшем.

Для истории арабов до возникновения ислама важным источником являются сообщения латинских и греческих историков. Они помогают уяснить содержание, уточнить хронологию и представить последовательность событий, на которые лишь редко и лаконично указывают эпиграфические памятники.

Писатели IV в. рисуют участие в войнах, набеги, жизнь и быт арабов. Эти сведения позволяют также определить общественный строй мелких арабских кочевых государств, в известной мере и социальные отношения. Сообщения носят, однако, случайный характер; дать в последовательности историю арабских племен можно лишь для последующих столетий, для IV в. они остаются отдельными событиями, слабо связанными между собой.

Несомненный интерес представляет то, что сообщает об арабах Аммиан Марцеллин, спутник императора Юлиана. Значительная часть его "Res gestae" написана на основании непосредственных, личных впечатлений и устных источников, как это доказывают новейшие исследования.27 Его характеристика жизни арабов, как и отмечаемые в сношениях с империей черты, подтверждаются и другими современными ему писателями, и в этом случае нет расхождения между Аммианом, человеком светским и военным, и церковными историками. Ранние историографы Восточной империи были историками церкви, увлеченными догматическими вопросами, представителями нового идеологического направления. В их трудах имеются страницы, посвященные политической истории, в связи с чем упоминаются арабы, которые временами становились союзниками империи в ее военных предприятиях. В других случаях они были ее жестокими врагами, нападали на ее границы и держали целые провинции в страхе и ужасе.

Последовательный анализ всех разнообразных источников по истории северных арабских племен до возникновения ислама не имел еще места, между тем только на основе такой работы и может быть воссоздана их история.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное