Арагац (Очерки и рассказы)

Однако патриотизм Башинджагяна никогда не переходил в национальную исключительность, художник был горячим сторонником дружбы народов, последовательно отстаивал ее как в своем искусстве, так и в общественной деятельности. Поэтому, когда в 1916 году в Тифлисе организовался Союз художников-армян, Башинджагян выступил против параграфа 13 устава последнего, согласно которому в состав действительных членов союза могли входить только художники армянской национальности. Исходя из того, что принятие такого пункта устава означало, что художники неармяне не могли голосовать при решении важнейших принципиальных вопросов деятельности Союза, а это могло бы повредить делу сближения народов Закавказья, Башинджагян призывал к отказу от этого пункта. Поскольку в уставе был сохранен вышеупомянутый параграф 13, Башинджагян отказался участвовать в выставках этого союза. И лишь когда с установлением советской власти был создан Союз работников изобразительного искусства Армении, объединивший, согласно принципам советского строя, художников всех национальностей, как армян, так и нeapмян, — Башинджагян со спокойным сердцем участвовал в выставках, организованных этим союзом. На первой весенней выставке картин союза он экспонировал две работы: «Лев Толстой в Ясной Поляне» и «После дождя». Первая картина была данью глубокого пиетета армянского художника великому писателю земли русской. Не только в устной беседе, но и в печати Башинджагян выражал чувство неподдельного восхищения творчеством Толстого, в частности описаниями природы у писателя. «Если кто-либо хочет убедиться в том, что у природы есть своя «душа» и притом душа прекрасная, — говорил и писал он, — тот пусть почитает «Хозяин и работник» Льва Николаевича. Такого описания зимней ночи, как в этой повести, я не знаю ни у кого другого из писателей — ни в русской, ни в мировой литературе».

Итогом дум Башинджагяна о Льве Толстом, о его разладе с современным обществом явилась картина «Лев Толстой в Ясной Поляне», где великий художник изображен среди родной природы.

Башинджагян принимал активное участие в деятельности художественной секции «Айартуна», созданного в Тифлисе с установлением советской власти в Грузии. 23 февраля 1925 года Башинджагян был избран почетным членом Союза работников искусства Грузинской ССР.

Башинджагяну было уже шестьдесят семь лет. Художник-демократ горячо приветствовал новый общественный и государственный строй, принесший подлинное освобождение многострадальному армянскому народу. Он был полон желания продолжать свою художественную деятельность, говорил в кругу своих близких, что «самого большого шага я еще не сделал», но силы его были уже надломлены смертью горячо любимой жены, верной спутницы его трудной и плодотворной жизни, здоровье подорвано продолжительной и тяжелой желудочной болезнью. Правда, он еще продолжал работать, летом съездил в Батум, где сделал ряд новых этюдов. По возвращении из Батума он собрался ехать в Ереван, о чем написал своему давнишнему другу Левону Ягубяну, старому большевику, скончавшемуся в 1956 году.

Полный надежд, устремлял он взор вперед, в еще более светлое будущее.

Однако надеждам этим не суждено было осуществиться. Во второй половине сентября он опасно занемог, слег в постель и, проболев всего две недели, скончался 4 октября 1925 года. 11 октября, при огромном стечении народа, он был погребен, согласно выраженному им желанию, рядом с могилой любимого им великого гусана Саят-Нова, в ограде церкви св. Георгия (на Майдане).

Башинджагян оставил после себя громадное художественное наследство. За сорок два года своего творчества он написал свыше двух тысяч картин и этюдов, которые рассеяны по многочисленным городам нашей родины и по многим странам мира. Природу он изображал в ее многообразных состояниях. Его внимание привлекали и мягкие лучи утреннего солнца, и жаркий день, и вечерний сумрак, окутывающий все окружающее. Пристально изучал и воспроизводил на полотне он и снежные вершины, и горные теснины, и ровные долины. На холсте его оживали и бурное течение Терека, и спокойная гладь озер, и морское безбрежье. Писал он и лесные пейзажи. Но больше всего по душе ему были лунные ночи, в передаче которых он достиг вершин мастерства. Надо сказать, что ночные пейзажи составляют одну из самых трудных задач пейзажной живописи. В этой области с особой силой раскрывается творческий дар художника. Башинджагян сам говорил, что восход луны волнует его сильнее всего. Присущее ему эмоциональное проникновение в природу обнаруживается с особой полнотой в работах, изображающих ночной Севан, который, наряду с Араратом, получил свою вторую жизнь на холстах Башинджагяна.

Однако при всей горячей любви художника к природе деятельность его не ограничивалась лишь областью живописи. Значительное место в творческой деятельности Башинджагяна занимают его литературные труды. Начал он заниматься литературой с восьмидесятых годов и не прекращал этой работы до последних дней своей жизни.