Арагац (Очерки и рассказы)

Память моя воскрешает многие наши встречи и беседы, строки моих записей после посещения дома 32 на Дворцовой набережной в Ленинграде, когда хозяин квартиры пять был еще жив.

Я вновь в этой квартире. Книги, книги и еще раз книги: ведь книги — самые почетные и драгоценные обитатели дома Орбели. Стоило только Иосифу Абгаровичу начать разговор на какую-нибудь интересную тему, он с юношеской горячностью отстаивал свои взгляды, подкрепляя доводы различными источниками. Книги у Орбели всегда были в действии, в отличие от иных ученых, у которых они покоятся в плотно заделанных стеллажах, шкафах-саркофагах, безмолвно коротая свой век.

После того как не стало Орбели, все в его доме кажется осиротелым. Утешает лишь то, что многочисленные ученики с чувством полной ответственности изучают оставленное выдающимся ученым богатейшее наследие. Вот и сейчас, вновь зайдя в дом Орбели, я застал за работой группу ученых, и это глубоко тронуло меня. Нет, не умер Иосиф Орбели! — подумал я. Он живет в каждом, кто соприкасался с ним, кто знал, какую славную жизнь, заполненную страстной преданностью науке, провел он, воплощавший собой высокие идеи дружбы армянского и русского народов. Потому так интернационален состав его учеников.

Но даже вдали от своей родины — Армении — Иосиф Абгарович всем сердцем был связан с армянской наукой и очень многое сделал для ее процветания.

Сотрудники, работающие в архиве Иосифа Абгаровича, — люди самых различных специальностей — показали мне бесценный клад рукописных трудов ученого. О себе Орбели говорить не любил. И то, что он не спешил публиковать свои труды, давало повод иным говорить о малой продуктивности ученого. И вдруг — целый клад…

Многие исследования годами лежали в готовом для печати виде. Иные нуждаются лишь в уточнении отдельных деталей, и этим охотно занимаются его ученики. Двухтомное издание научных трудов Иосифа Орбели, думал я тогда, явится ценным вкладом в советское востоковедение, главным образом в арменистику.

Вот объемистая связка с надписью «История». В ней много папок, на машинописных листах различные поправки и пометки — это прекрасный перевод «Истории дома Арцрунидов», который почти завершен. В этой же связке хранятся переводы из произведений Газара Парбеци, Иоанна Мамиконяна, псевдо-Шапуха Багратуни. И, наконец, папка, где хранятся уникальные переводы сочинений ученого древности Егише…

В квартире ученого я встретился с заведующим Кавказским кабинетом ленинградского отделения Института народов Азии Русуданой Рубеновной Орбели — дочерью старшего брата Иосифа Абгаровича. Она готовит к печати исследования Орбели о Руставели. Туда входят стенограммы лекций, наброски, тезисы выступлений, варианты опубликованных работ. Руставели был одним из любимейших поэтов ученого.

Каково же научное наследие Орбели? Достаточно сказать, что разработка его архива требует усилий целого ряда специалистов. В кабинете работают арменисты и грузиноведы, историки иранского искусства и археологи, византисты и русисты.

— Диапазон научной деятельности Орбели так широк, — говорит многолетний друг Орбели по научно-исследовательской работе, член-корреспондент Академии наук СССР профессор Камилла Васильевна Трезер, — что разработку и изучение его материалов мы можем производить лишь совместными усилиями…

Близко познакомившись с людьми, занимающимися сегодня научным наследием Орбели, с радостью убеждаешься в том, что ученикам его по силам завершить то, чего не успел доделать их славный учитель.

Здесь, в кабинете Иосифа Абгаровича, снова вспомнилась титаническая работа, которую он вел в Армении. Он был душой подготовки празднования 1000-летия армянского народного эпоса «Давид Сасунский». Его кипучая энергия и выдающийся талант забили новым ключом. Он делал доклады, писал статьи, выступал с лекциями, руководил работой сессии Армянского филиала Академии наук. Разве перечислишь все, что Орбели сделал для этого подлинно национального праздника армянского народа!

…В октябре 1956 года Президиум Академии наук СССР назначил Орбели заведующим ленинградским отделением Института востоковедения (ныне Институт народов Азии). Маститый ученый приступил к работе, можно сказать, на пустом месте. А через два-три года отделение превратилось в настоящий центр советской востоковедческой науки и блестяще проявило себя на XXV Международном конгрессе востоковедов. Орбели вернул к жизни Кавказский кабинет, где ученые успешно занимаются исследованием истории Армении и Грузии. Но ему не суждено было завершить все свои планы, — тяжелая болезнь сломила его.