Арагац (Очерки и рассказы)

Многое остается навсегда памятным из того, что случается с нами в жизни впервые. Говорят, что даже, когда выходят потом многотомные сочинения, автору особенно дороги первые из напечатанных строк.

В голове Виктора рождаются новые мысли. Но с ними следует повременить. Учеба на старших курсах становится все сложнее. К тому же пора готовиться заранее к осуществлению заветного замысла - к поступлению в аспирантуру Пулковской астрономической обсерватории.

Восемнадцать лет. Совершеннолетие! Это событие было торжественно отмечено в кругу семьи, друзей. Найдено призвание, которому поит посвятить жизнь. Многое сделано, чтобы во всеоружии вступить на научное поприще. Опубликована первая научная работа - начало большого пути. Можно положить в личный архив билет Кружка молодых мироведов...

А в кругу друзей отца, нередко собиравшихся у него на квартире, разговор касался "дней былых" - студенческих лет, хотя и тут раздавались похвалы отцу и сыну: ленинградские друзья уже были наслышаны о знаменитой "педагогической системе".

- Эта система продолжает действовать? - спросил однажды доктор Тер-Айрапетян.

- Да, - ответил отец подумав. - Но в модернизированном виде. Она переживает, я бы сказал, последний период - период шлифовки.

- И кажется, успешно! - заметили друзья.

- Вам виднее, - уклончиво ответил отец. - Во всяком случае, у Виктора нет отбоя от желающих с ним побеседовать. Вот и сейчас у него сидит Георгий Гамов. Вы не слышали о таком? Он - физик. Виктор читает, вносит исправления в его работу о ядре, дает теоретические советы. Он часто бывает у нас. Парень гигантски высокого роста обладает писклявым голосом. Когда он говорит по телефону, получаются курьезы. Примерно такие:

- Кто у телефона?

- Я - Гамов.

- Какая дама?

- Да не дама, а Гамов!

...Ходит к Виктору Митя Иваненко, - продолжал Амазасп Асатурович. Талантливый студент. Работает в области квантовой механики и вообще теоретической физики. Но товарищи называют его "маломощным математиком". Он уже второй год является к Виктору со своими научными работами.

- Это не тот, которого вы как-то назвали Димусом? - спросил Павел Константинович Дьяконов.

- Он! Он самый.

- Тогда вы упомянули о какой-то балетной истории, в которой были замешаны Виктор и Димус.

- Забавная история! - подтвердил отец. - Димус хорошо знал, что Виктор увлекается балетом, особенно когда выступает Галина Уланова. В таких случаях пятое - шестое кресла первого ряда в Мариинском театре бывают заняты Виктором и его другом Димусом. Однажды Димусу нужно было выехать по делам в Москву, и он не мог присутствовать на спектакле. Тогда он и дал телеграмму: "Ленинград. Театр оперы и балета. Улановой. Прошу при выступлении помнить, что в пятом кресле первого ряда партера сидит известный ученый, профессор Амбарцумян и зорко следит за вашей игрой, о чем докладывает вам не менее ученый муж Дмитрий Иваненко".

...Студенты девятисотых годов переживали прошлое. Студенты двадцатых годов стремились в будущее. Ковалось новое звено цепи поколений.

Все новые и новые замыслы рождались в голове. Хотелось взяться за многие интересные темы, заглянуть в разные тайники науки. Уже лежали наброски нескольких научных работ. Одна из них, предназначенная для сборника студенческих статей математического кружка Ленинградского университета, была почти закончена. И даже озаглавлена: "Метод численного решения интегральных уравнений первого ряда".

Еще в ту зиму, когда Виктор учился на третьем курсе университета, проснулись в нем скрытые силы - силы полемиста. Они крепли прямо пропорционально сопутствующей ему всю жизнь ненависти ко всяким разновидностям идеализма, особенно в астрономии.

Давно уже нацелился молодой ученый на идейных противников. Повод для первой атаки дал английский астрофизик Эдуард Артур Милн. Тридцатилетний англичанин уже имел имя в научном мире. Незадолго до того он опубликовал работу о лучистом переносе энергии в звездных атмосферах. Этот труд хвалили даже солидные научные издания. И вдруг в журнале английского астрономического общества появилась статья студента Виктора Амбарцумяна. Надо полагать, она была написана достаточно обоснованно, если почтенный журнал счел полезным опубликовать ее. Статья представляла собой памфлет, направленный против умозрений и математического формализма Милна. Профессор чистой математики, в руках которого иногда задача лишалась всякого физического смысла, получил предметный урок для размышлений.

Став зрелым ученым, Амбарцумян решил задачу лучистого переноса энергии в звездных атмосферах. Это была победа материализма над идеализмом. Позднее Милн полностью признал превосходство своего противника по полемике двадцатых годов. Летом 1950 года в английском журнале "Обсерватори" он писал: "Я и не представлял себе, что эта теория, которой я тоже занимался, может достигнуть такого развития и такой красоты, какой она уже достигла в руках Амбарцумяна".