Арагац (Очерки и рассказы)

Откуда к армянам помощь придет,

Какая рука нас двинет вперед?

он убежденно, страстно утверждал: Россия, русский народ.

"...Раны Армении", - как говорил Ованес Туманян, - это и вопль патриота, исполненный скорби и стенаний, и национальная эпопея, дышащая силой и гордостью, и панегирик облагодетельствованного и спасенного, полный слез радости, благодарственных возгласов и благословений. И все, что исходит из его сердца, из его уст, из-под его пера, искренне, сердечно и правдиво..."

Исследователи литературного творчества X.Абовяна справедливо отмечают, что самой существенной стороной романа "Раны Армении" является именно понимание освободительной роли России, русского народа, идея дружбы народов. Недаром главный герой романа присоединяется к русской армии, а все положительные герои осознают освободительную роль России.

Не дойдя до четкого понимания различия между Россией царской и Россией демократической, до понимания завоевательных тенденций в политике царизма на Кавказе, X.Абовян был искренне убежден, что в стране, разоренной и обессиленной персидскими захватчиками, армянский народ не сможет сохранить ни своей независимости, ни своей культуры без помощи и защиты мощного русского государства. Видя новую жизнь, которую принесли с собой русские в Восточную Армению, он писал:

"Сила русского человеколюбия смягчила и самые скалы, - пустынные, безлюдные поля Армении заселились людьми, пользующимися ныне попечением русского народа, восстанавливающими вновь свою священную страну". Он хотел, "чтоб русские люди не отчаялись в пути, не утомились, не прекратили благотворного общения с нашей страной, дабы отечество наше... могло возрасти, забыть свои горести и снова достичь былой своей славы".

Прошло более века с тех пор, когда писались эти слова, века совместной борьбы народов России и Армении против эксплуататоров, и сбылось страстное желание X.Абовяна: не устали, не утомились русские люди в упорной борьбе, они неизменно помогали своему собрату - народу Армении в освободительной борьбе и с искренней сердечной радостью встретили его свободу - образование суверенной республики Армении, одной из сестер-республик, образующих СССР.

Призывая к активному усвоению и творческому осмыслению русской литературы, Хачатур Абовян всей своей деятельностью непосредственно служил этому делу. Он первый создал образ русской женщины в армянской литературе (драма "Феодора"). В Дерптском университете (1830 - 1836) будущий автор "Ран Армении" устанавливает связи с некоторыми русскими литераторами. Здесь, в частности, он познакомился с В.А.Жуковским, который в то время остановился на несколько дней в Дерпте.

Свою встречу с Жуковским Абовян описал в дневнике от 3 сентября 1833 года. Это было на обеде у одного из профессоров Абовяна - Блюмберга. Здесь находились также профессор Бартельс и знаток русской литературы Иванов.

"Обед подходил к концу, как вдруг, неожиданно, открывает кто-то дверь. И входит мужчина - хорошо сложенный, бодрый, широкогрудый, широкоплечий, с открытым лбом, приятной наружности, с добрым взглядом, в черном сюртуке. Профессор Блюмберг сразу встает с места, и от его слов, обращенных к жене: "Вот господин Жуковский", - у меня загорелась кровь при виде знаменитого человека, предводителя русской литературы. Он очень вежливо поклонился всем нам и, поцеловавшись с Бартельсом, занял место за столом вместе с другом своим Майером. Он ехал из чужих краев, из Италии, куда ездил лечиться. После короткого рассказа о своем путешествии, о котором он говорил совершенно четко, простыми словами, профессор Бартельс представил ему меня и Иванова...

"Армянин с Арарата", - сказал Бартельс, представляя меня. А он скромно поклонился мне и говорит: "А я приношу вам привет от Монблана".

Так писал X.Абовян о событии, которое на всю жизнь сохранилось в памяти армянского просветителя.

"Его поэтическая душа, - говорит Абовян, - и патриотизм не хотели уничтожить превосходство северных стран, чему во многом возражал ему профессор Бартельс. А он всячески хотел доказать, что "лачужка, в которой ты жил с детства, слаще, чем прекрасные края Италии".

Эти сокровенные чувства Жуковского как нельзя лучше отвечали чаяниям Абовяна. Ведь за многие тысячи километров он оставил свою горячо любимую Армению, чтобы, набравшись знаний, вернуться туда и посвятить свою жизнь просвещению родного народа. Полны глубокого смысла слова Абовяна, сказанные в связи с патриотическим высказыванием великого русского писателя: "Какая кровь, какая радость клокотала в его личности, это показывали его движения! Какой патриотизм!"