Арагац (Очерки и рассказы)

Грибоедов присутствовал на представлении своей комедии. Год спустя в зале армянской духовной семинарии в Тифлисе с помощью группы армянских интеллигентов, при горячем содействии самого автора, состоялось второе по времени представление гениальной комедии. При жизни Грибоедова других постановок «Горя от ума» не было. Великий русский писатель многое сделал для армянского народа, и недаром современники-армяне называли его «истинным другом армянского народа».

В дневнике Грибоедова мы находим строки, проникнутые чувством восхищения природой Армении, уважения и любви к ее народу, представителям ее древней культуры, с которыми автора дневника связывали узы искренней дружбы.

Например, 7 февраля 1819 года Грибоедов записал в путевом дневнике:

«Алагез к с.-з. Хорошо до привала. До сих пор в полдень жар несносный, ночью холод жестокий. Кормы тучные…

С пригорка вид на обширную и прелестную долину Арарата. Арарат бесподобен. Множество селений».

Грибоедов оставил запись впечатлений от Эривани и Эчмиадзина, но он неоднократно снова и снова возвращался к красоте Арарата.

«Ни Стефан-Цминд (гора Казбек. — А. А.). — писал он в «Путевых заметках», — ни другие колоссы кавказские не поразили меня такой огромностью: обе вместе завладели большею частью горизонта, — это двухолмный Арарат, в семидесяти верстах от того места, где в первый раз является таким величественным. Еще накануне синелись верхи его. Кроме воспоминаний, которые трепетом наполняют душу всякого, кто благоговеет перед священными преданиями, один вид этой древней горы сражает неизъяснимым удивлением».[61]

Будучи на дипломатической службе, Грибоедов проделал большую работу по переселению армянских крестьян из Ирана в Закавказье: его усилиями в Туркманчайский договор была включена специальная статья, обеспечивающая свободное возвращение на родные места насильственно угнанного в Иран армянского населения.

В январе 1819 года А. С. Грибоедов вместе с дипломатической миссией выехал из Тифлиса в Тавриз. Интересно отметить, что его помощником-переводчиком являлся армянин Шамир Фридонович Мелик-Бегляров, который работал в дипломатической канцелярии главнокомандующего на Кавказе. Впоследствии великий писатель неоднократно встречался с армянами, подчас очень образованными людьми, которые способствовали его знакомству с древней историей Армении. Автор известного труда «Материалы для национальной истории» Г. Шермазанян указывает на случаи частых посещений А. С. Грибоедовым Тифлисского армянского училища.

Из путевых заметок писателя мы узнаем о его встречах с А. Араратским, произведение которого на русском языке было издано в Петербурге в 1813 году с необычно длинным названием: «Жизнь Артемия Араратского, уроженца селения Вагаршапат, близ горы Арарата, и приключения, случившиеся с ним от младенчества до совершенных лет, удаление его от своего отечества в Грузию, оттуда в Россию, потом в Персию и, наконец, возвращение обратно в Россию через Каспийское море, с описанием многих любопытных предметов, находящихся в его стороне и в прочих местах Персии».

Надо полагать, что Грибоедов был знаком с трудом профессора Ш. Джрпетяна, который в переводе на русский язык А. Худабашевым был издан в 1816 году и назывался «Любопытные извлечения из древней истории об Азии».

И. Ениколопов в своей работе «Грибоедов и Восток» (Ереван, Айпетрат, 1954, стр. 168) приводит пример.

«Уже один факт присутствия в незавершенной трагедии Грибоедова «Радамист и Зенобия» слова «орлоносец», при упоминании законов Вагаршака, свидетельствует о знакомстве Грибоедова с трудом Ш. Джрпетяна «Любопытные извлечения…». Это столь редко встречаемое слово упоминается в том месте, где говорится о нахарарах, об Арцруни (или Арцвакир, то есть орлоносец), за фамилией которого потомственно сохранилась «должность носить перед государем царского орла». Отсюда и смысловое значение этой фамилии (арцив означает — орел). К тому же, в переводе книги Джрпетяна имя царя-законодателя пишется, в отличие от других книг, правильно — Вагаршак».

В архиве Грибоедова сохранился набросок и план задуманной им трагедии «Радамист и Зенобия» из истории Армении и Грузии I века нашей эры.

После трагической гибели великого писателя в донесении Паскевичу Амбургер подробно описывает, как народ встречал на пути следования тело Грибоедова: «Народу было неимоверное множество (здесь речь идет о Нахичевани. — А. А.): мужчины, женщины и дети, — все, кажется, принимали живейшее участие в злополучной участи покойного, и нередко слышны были между ними громкие рыдания. Женщины до самого вечера не отходили от церкви; только надобно заметить, что это по большей части были армяне, и такое участие, конечно, делает честь всему народу».[62]

В этой трагической истории памятным местом суждено было стать небольшому армянскому селению Гергер. 11 июня 1829 года здесь, проездом в Арзрум, находился А. С. Пушкин. В своем знаменитом описании «Путешествие в Арзрум», вспоминая это селение и этот день, А. С. Пушкин писал: