Арагон

Я подошла ближе к углям, заметив, что больше не слышу, как людским голосом журчит ручей.

Словно дуновением ветра зашевелился пепел. За обугленной корой, где еще подмигивали алые угольки, сидела маленькая девочка. Она сцепила руки на коленях и покачивалась из стороны в сторону. Что это не человеческое дитя, было заметно сразу — она была почти полупрозрачной, а внутри нее будто сидела темная туча.

Я аккуратно присела на колени и спросила:

— Кто ты?

— Не спрашивай меня ничего! — вскликнула девочка, будто сейчас заплачет.

— Ладно, ладно… — сказала я и молча уставилась на траву под коленями, чтобы не пялиться. Пусть успокоится.

— Если не будешь спрашивать ничего, я сама всё расскажу. — прошептала она. — Но обещай, что то, что ты узнаешь, не приведет к новым смертям.

Я не спешила давать обещания. Но посмотрев в глаза, которые она подняла на меня, согласилась.

— Обещаю.

— Когда я была очень молодым духом леса… — начала она, — Двадцать раз спадала листва с деревьев с тех пор, как я встретила в лесу короля. Он спросил у меня две вещи, потому что знал, что я знаю всё-всё на свете!

Я улыбнулась и уселась поудобнее, предчувствуя долгий рассказ…

— Первое что он спросил — скрывает ли кто-то из его близких тайну от него. Я рассказала то, что так бережно хранила его жена. Я не понимала, почему она скрывала от него… Но люди такие сложные, — всхлипнула, и продолжила, — Затем я рассказала ему про короля, что будет после него… Это было пророчеством… Но я сказала ему лишь часть, потому что нас прервали. Он не дослушал, и уехал.

Девочка надолго замолкла. Я прикрыла глаза. Какой тесный этот мирок! Так вот как король Альфонсо узнал о магии своей жены, и после чего убил её…

— Затем я заметила, что мои ладошки потемнели. Они были такими белыми! И я услышала, что король убил свою королеву. Начали идти года, и свет покидал меня всё больше. Я спряталась в этой иве, обещая больше не разговаривать с людьми, чтобы не нанести им вред. Я не знаю, сколько погибло от моей правды, но света во мне почти не осталось. Лишь этот кусочек хранит во мне жизнь.

Девочка подняла на меня свои глаза. В глазах, еле видно, слегка мелькало теплое жемчужное сияние.

— Я продолжала плакать, жалея себя. Жалея то, что я утратила. И слезы мои забились ручьем. Люди начали пить с него и говорить правду. И я поняла, что осталось мне немного.

Я поддалась вперед, норовя задать вопрос, но замолчала. Не спрашивать, значит не доставать ее вопросами.

— Я смогу переродиться, — засмеялась вдруг она, — Начать всё заново!

Свернувшись клубочком на пепле, она начала совсем исчезать и чистый свет исчезал из её глаз. И она начала тихо подпевать себе под нос:

— Она его слуга и королева Кэльмитона.

Магия течет по крови, магия — её судьба.

Сталь меча окрасилась в алый,

Направлен он в душу короля,

Скажи мне правду, и я умру.

Предашь ли магию, миледи?

Или ты убьешь его?

Меч стальной, судьба простая.

Убей его, спаси себя.

И проживешь ты много век,

Он умрет, а ты жива.

Для него ты была слуга,

Не знал, что ты не так проста.

Магия живет в тебе,

Не противься своей ты судьбе.

Он умрет, ты жива.

Ты маг, и магия твоя,

Не предашь же ты её вот так,

Когда настанет трудный час,

Она спасет тебя, вернет.

А Арагон предаст тебя,

Король умрет ради него.

А ты умрешь ради короля…

Голос затих. На пепле у обугленного дерева не было никого. Я сглотнула.

Похоже, что всё закончилось. Но отрывки из песен врезались в память, и мне показалось, что они были посвящены мне.

Я встала, встряхивая колени, и решила вернуться к тете Галисии, рассказать ей, что всё закончилось, и она может спокойно раскрыть двери в свою лавку.

Я шла вдоль деревянного забора по направлению к тете, в голове все еще слушая песню маленького духа леса. Не сразу заметив, что мне преградили путь, я бы врезалась в них, не услышав громкий окрик:

— Да вот же она! Ничего она и не в Арагоне, может та тетка и про магию наврала.

Я подняла голову, хмурясь. Впереди стояла малознакомая шайка подростков.

— Да это легко проверить можно! — сказала девчонка, всего на пару лет младше меня. В руке она держала увесистый камень.

Уже зная, в кого камень полетит, я медленно прикрыла глаза и, чувствуя, как магия во мне начинает гореть, постаралась отвлечь её на что-нибудь другое. Похоже, это и была та «ребятня», которой рассказала Галисия правду обо мне под действием воды ручья. И последнее, что мне нужно — это подтверждать слова тети.

Прилетевший камень заставил меня покачнуться, но боли я и не почувствовала. Магия разбушевалась, желая выйти наружу, и я её притушила мысленными словами: «Ты всё испортишь, ты мне не нужна сейчас».

Неожиданно жар в руках и тепло в груди исчезло, и второй удар заставил меня упасть на колени, потому что это оказалось больно. Всё тело ощущалось тяжелым свинцом, руки и колени дрожали. На глазах выступили слезы, и я склонила голову.

— Да это бессмысленно! Она просто напугать нас решила! — кто-то прикрикнул.

Было неощутимо, сколько прошло времени, но сквозь пелену я услышала знакомый голос:

— Что вы здесь вытворяете?