Аракчеев

Когда в 1783 году Григорий Орлов умер, императрица за 150 тысяч рублей выкупила Гатчину у его братьев и преподнесла в дар своему сыну Павлу. В Указе от 6 августа 1783 года, юридически оформлявшем это дарение, говорилось: «Из купленных Нами у графов Орловых деревень, состоящих в ведомстве нашего флигель-адъютанта Буксгевдена, повелеваем отдать во владение Нашему любезному сыну, великому князю, мызу Гатчино с тамошним домом, со всеми находящимися мебелями, мраморными вещами, оружейною, оранжереею и материалами и с 20 принадлежащими к той мызе деревнями…»

Осенью 1783 года Павел Петрович со своей супругой Марией Федоровной переселился в Гатчину и сразу же принялся перестраивать быт ее обитателей по-своему.

Великий князь распорядился перестроить дворец, сделать в нем новые парадные залы и комнаты. В парке были созданы сады — их назвали «Собственный» и «Голландский», устроены красивые укромные уголки — «Остров любви», «Сильвия», «Лабиринт».

В самом селении началось строительство новых домов, стали появляться новые улицы и площади.

Вступив во владение Гатчиной, великий князь повел себя здесь так, словно это была не мыза, а самостоятельное, отданное ему в управление государство. Он создавал здесь не только организованное по-новому хозяйство, но и разветвленную систему администрации и, наконец, пусть небольшое, но настоящее войско — миниатюрную армию. Павел как будто репетировал свою будущую роль российского самодержца. И то, что он делал это с необыкновенной страстью, было вполне объяснимо.

Вряд ли уже возможно с точностью установить, насколько достоверны сведения о том, что при своем восшествии на императорский престол Екатерина II давала обещание уступить его своему сыну по достижении им возраста восемнадцати лет. Однако несомненно, что с 1772 года, когда Павел вошел в пору совершеннолетия, императрица должна была привлечь его как наследника императорского престола к участию в управлении государством. Это было неписаное правило для венценосной семьи, и, как показывают мемуары российских сановников, все они были уверены, что именно так и будет. И Екатерина II действительно допустила своего сына к ведению государственных дел, но только в предельно ограниченных рамках — Павлу была предоставлена возможность исполнять канцелярские обязанности по его званию генерал-адмирала[68] и дано правомочие на командование тем кирасирским полком, в котором он числился полковником.

Сообщая однажды своему сыну о том, какими делами он может заняться, Екатерина заметила: «Сверх сего, приходите ко мне за советом так часто, как признаете в том необходимость; я скажу вам правду со всею искренностию, к какой только способна, а вы никогда не оставайтесь недовольным, выслушав ее, понимаете? Вдобавок, чтобы основательнее занять вас, к удовольствию общества, я назначу час или два в неделю, по утрам, в которые вы будете приходить ко мне один для выслушания бумаг, чтобы ознакомиться с положением дел, законами страны и моими правительственными началами: устраивает это вас?» Великого князя Павла устраивала даже такая форма общения со своей матерью-императрицей, при которой он являлся скорее слушателем, чем собеседником. 12 мая 1783 года состоялся его разговор с Ее Величеством о занятии Крыма и о выборе короля Станислава Понятовского. Свою запись основного содержания данного разговора Павел закончил словами: «Доверенность мне многоценна, первая и удивительна». Из этих слов следует, что подобные беседы Екатерины II со своим сыном — наследником императорского престола — были редким исключением. Впоследствии Павел неоднократно жаловался людям, с которыми имел доверительные отношения, на то, что ничем не занят.

Гатчина стала для него в этих условиях настоящим спасением: здесь нашел он поле деятельности, к которому мог приложить свою неуемную энергию, — здесь получил он поприще, на котором мог проявить себя в качестве властителя. Многое из того, что Павел делал в Гатчине, он после того, как станет императором, будет стараться осуществить в Санкт- Петербурге.

С юности усвоил Павел истины, что «человек — первое сокровище государства, а труд его — богатство», что «сбережение государства — сбережение людей, сбережение людей — сбережение государства». Сделавшись владельцем Гатчины, великий князь стал руководствоваться этими принципами на деле.

Так, он предпринял меры по обеспечению сносного существования крестьян, прирезал земледельцам дополнительные наделы земли, дал ссуды тем, у кого хозяйство из-за внешних обстоятельств пришло в упадок. Заботясь о здоровье обитателей Гатчины, Павел распорядился устроить сеть фельдшерских пунктов и переоборудовать гатчинский госпиталь, с тем чтобы можно было оказывать бесплатную медицинскую помощь не только дворянам, но и крестьянам с солдатами. Этот госпиталь впоследствии славился чистотой и порядком, своими просторными палатами. Было в нем даже то, что сейчас называют инфекционным отделением.