Арахна(Большая книга рассказов о пауках)

— Это резиновое колечко от бутылки с содовой, искусно укрепленное на рукоятке трости, объясняет таинственные следы. Но главной загадкой является цель этого маскарада и причина исчезновения профессора.

— Мне кажется, — сказал я, — что я могу выдвинуть одно предположение. Он обнаружил ошибку в своей теории, но отступать было поздно. Стремясь сохранить незапятнанной свою великолепную репутацию, он и придумал этот сложный способ скрыть ошибку и одновременно уничтожить лабораторию.

— Я пришел к такому же выводу, — согласился Харборн. — Вот почему я тщательно скрыл немногие оставленные им следы. От этой красивой сумки с красноречивыми инициалами «Д. Б. С.» тоже придется избавиться. Свои умозаключения я собираюсь оставить при себе, мир же имеет полное право считать, что профессора Брейма-Скепли унесло неведомое насекомое!

Так была поставлена точка в этой истории. Профессор Брейм-Скепли продолжает где-то под новым именем блестящую научную карьеру, в то время как Харборн великодушно позволяет миру заблуждаться.

^{Отто Генри Бахер. Арахна (1884).}

Адриан Конан Дойль Джон Диксон Карр СЛУЧАЙ В ДЕПТФОРДЕ

В достопамятном девяносто третьем году его внимание было занято целой серией невероятных дел, начиная с… внезапной смерти кардинала Тоски и кончая арестом Уилсона[27], известного дрессировщика канареек; это последнее дело смыло пятно с лондонского Ист-Энда.

«Черный Питер».

Я постоянно повторяю, что мой друг Шерлок Холмс, подобно всем великим художникам, жил исключительно ради своего искусства. И я не могу припомнить, если не считать дела герцога Хоулдернесса, чтобы он потребовал за свои услуги крупное вознаграждение. Каким бы богатым и могущественным ни был клиент, он отказывался заниматься его делом, если оно не вызывало его сочувствия, и в то же время готов был предоставить всю свою энергию в распоряжение скромного претендента, если его дело заключало в себе какие-нибудь удивительные свойства, задевающие струны его воображения.

Просматривая свои записки, относящиеся к достопамятному девяносто пятому году, я натолкнулся на детальное изложение одного дела, которое может служить примером бескорыстия и даже альтруизма со стороны человека, готового оказать услугу во имя сочувствия и милосердия, пренебрегая материальным вознаграждением. Я, конечно, имею в виду ужасный случай с канарейками и следами сажи на потолке.

Дело было в июне, и мой друг только что закончил расследование, связанное с внезапной смертью кардинала Тоски, которое он предпринял по специальной просьбе папы. Это расследование потребовало от Холмса крайне напряженной работы; он пришел в такое нервное, беспокойное состояние, что я опасался за него не только как друг, но и как его домашний доктор. В один из дождливых вечеров того же самого месяца я уговорил его пойти пообедать со мной у Фраскатти, а после этого выпить кофе в кафе «Ройял». Как я и надеялся, большой оживленный зал с его красными плюшевыми креслами и величественными пальмами, залитыми светом многочисленных хрустальных канделябров, вывел Холмса из его сосредоточенного состояния, и, глядя на то, как он сидит, откинувшись на спинку диванчика, и вертит в тонких пальцах ножку своей рюмки, я с удовольствием отметил, что, когда он наблюдал за публикой, заполнившей центральный зал и кабины — среди посетителей почему-то преобладал восточноевропейский, богемный элемент, — в его серых глазах зажглись огоньки, свидетельствующие о живом интересе.

Я только что собирался ответить на какое-то его замечание, как вдруг он кивнул головой в сторону двери.

— Лестрейд, — сказал он. — Интересно, что он здесь делает?

Обернувшись через плечо, я увидел сухопарую фигуру и крысиную физиономию нашего скотланд-ярдского знакомого; он стоял в дверях, неспешно обводя глазами зал.

— Возможно, он ищет вас, — заметил я. — И, наверное, по какому-нибудь срочному делу.

— Вряд ли, Уотсон. Его мокрые сапоги указывают на то, что он шел пешком, а если бы дело было срочное, он взял бы кэб. Но вот он идет сюда.

Лестрейд заметил нас и по знаку Холмса пробрался через толпу и пододвинул стул к нашему столику.

— Всего лишь обычная проверка, — сказал он в ответ на мой вопрос. — Но долг есть долг, мистер Холмс, и должен вам сказать, что мне доводилось выуживать весьма любопытную рыбку в подобных респектабельных заведениях. Пока вы там уютненько сидите у себя на Бейкер-стрит и изобретаете свои теории, мы, работяги из Скотланд-Ярда, делаем всю практическую работу. Мы не получаем благодарностей от папы или там от короля, зато нам достается выволочка от старшего инспектора, если случается неудача.