Арахна (СИ)

Периодически думала про ребят, где они, с кем они, отпустили их или также везут куда-то в неизвестность. Кое-где мелькала мыслишка, что меня предали, подставили, и я теперь буду участвовать в каком-то кошмарном эксперименте вместе с тем самым Удавом. Мысль прогоняла прочь, и старалась об этом не думать. Стала вспоминать дочь, родителей и из глаз хлынули слезы, а если я их никогда не увижу. Опять гоню страшные мысли прочь и пытаюсь слушать окружающий мир.

Улеглась на заднее сидение, ноги немного затекли от поездки. Надеюсь скоро приедем, хоть бы немного размяться. На спинке висел небольшой карман, в котором находился небольшой запас еды: бутерброды, йогурты, батончики, вода. С водителем вообще не контактировала. Было несколько остановок для потребностей организма и чтобы хоть как-то размять затекшие ноги.

Наверно, можно было бы, и сбежать, но у водителя висел автомат на плече. Это как-то притормаживало, да и мысль о том, что после моего побега ребятам станет хуже, останавливало. К тому же я думала о своих родных, неизвестно, что могут предпринять эти люди в отношении них.

К вечеру меня куда-то привезли. Машина остановилась, водитель вышел. Через пару минут дверь распахнулась и мне предложили проследовать за крепким бойцом. Позади меня также шел вот такой же крепкий товарищ. Судя по пейзажу, кажется, мы были где-то в России.

Меня проводили до небольшого здания, похожего на обычную трехэтажную больницу. Вся близлежащая территория утопала в густом лесу. Скорее всего, это место не так просто найти на карте.

Холл действительно напоминал больничное помещение, казалось, что сейчас подойдет вредная регистраторша и скажет, что талончиков нет, и надо было приезжать пораньше. Однако нас никто не встретил, и мы с моими охранниками прошли по совершенно пустынным коридорам. Поднялись на третий этаж по лестнице, и меня заперли в небольшой палате с четырьмя железными койками и двумя тумбочками. Стол и стулья здесь отсутствовали, зато имелся закуток с унитазом и раковиной. Душа тут не было, к сожалению. Я бы привела себя в порядок.

Плюхнулась на одну из кроватей, жесткая, да еще панцирная сетка провалилась до самого пола под спиной, бедный мой позвоночник. Повалялась на всех, как Машенька из медведей, везде неудобно. Глянуло в окно, темно и тоскливо. Собрала все матрасы и свалила на одну койку. Застелила постельное. Ужин не принесли, жадины. Из кармана извлекла шоколадный батончик и перекусила им, хорошо, что его скомуниздила из машины, надо было еще и йогурт утащить. Пить пришлось из-под крана, попала в какую-то тюрьму. Надо было бежать по дороге.

Спать не хотелось, по дороге выспалась. Тоскливо. Хочется выть. Завыла. Протяжно, громко, вложила туда все свои тяжелые мысли. Через пять минут влетел охранник с огромными глазами от удивления.

— Чего орешь? — рявкнул он.

— Скучно, — ответила я.

— Спать ложись.

— Не хочу, выспалась. Есть хочу.

— Не положено, не выделили тебе жратву на сегодня. Не ляжешь спать, позову санитара, он тебя уложит, — пригрозил мужичок.

— Или я его, — подмигнула я ему, — Заодно и поем.

Охранник напугался и попятился назад к двери. Вылетел пулей и запер за собой. Через три минуты приоткрылась немного дверь и в щелочку мне кинули тощую книжонку Марининой. За неимением горничной приходится довольствоваться дворником, вернее Марининой. Лучше, чем ничего.

Детектив оказался весьма занятным и был проглочен мной за пару часов. После него меня потянуло в сон, ну хоть какая-то польза от чтива. Натянула на себя одеяло и вырубилась. Спала беспокойно, снились санитары и ползающий по потолку Слава.

Утром разбудили рано. Вошла какая-то девица с пробирками, охранник и здоровый санитар со шприцом наперевес. Девица в белом халате сунула мне баночку в руки и предложила пописать. Этого и следовало ожидать. Ушла в туалет. Вернулась и сунула банку ей в руку. Она поморщилась, нашла чему удивляться, первый раз, что ли мочу видит или принцессы не писают.

Попросила меня закатать рукав. Померила давление, температуру. Взяла кровь из вены, из пальца, снова из вены, только на кисти. Поналяпала несколько пробирок, спросила группу крови. Ответила, что не помню. Я поинтересовалась судьбой своего рюкзака. Девица сказала, что ей про него ничего не известно.

Предупредила, что есть ничего нельзя и пить тоже, будут смотреть желудок и другие органы. Как будто меня тут кормят, наверно, все охрана съедает. Хотя полное обследование мне не повредит, только вот, что будет дальше после него.

Вся гоп-компания покинула мою светелку, а я отправилась умываться. Через пять минут появился санитар и охранник и повели меня на прочие обследования. Меня ждало разнообразное УЗИ, МРТ, и прочие прелести всяких КТ. Смотрели, как работает мое сердце под нагрузками и в покое, как работают мозги, какое у меня зрение. Все специалисты молчали, и никто не проронил ни слова, хотя я их спрашивала про результаты. На меня смотрели, как на подопытное животное. На очередном обследовании я поинтересовалась, когда меня будут кормить.

— А вы разве не обедали еще? — спросил меня сухонький доктор.