Аранэль. Право на месть

Тетя очень надеется, что Марфа понравится барону, и он заберет её на обучение. Ведь за каждого избранного давали деньги, пусть и не большие. А денег много не бывает. Так думало большинство, поэтому в каждой семье было хотя бы пара детей. Мы привыкли к такому укладу, видимо потому что другого и не знали.

Что находится за пределами нашей деревни я не знала. Детей учили только писать и читать, остальное им было не нужно. Только староста деревни был более образованным человеком, чем остальные. Я всегда хотела знать больше чем нам давали, но у меня просто не было такой возможности.

У нас эту функцию выполнял Хиджик. Ему было уже за пятьдесят, толстый, лысый мужик с хитрыми глазами. Одевался он небрежно и не следил за собой как большинство. Обычно весь его наряд сводился к штанам да рубахе. Он считал, что нет смысла богато одеваться, лучше уж сохранить деньги на более важные дела. Хиджик везде и всегда искал себе выгоду. Детей у него не было, зато было целых три любовницы.

Я со страхом ждала завтрашнего дня. Что он мне принесет? Наложницей я точно не стану. Кто на меня такую позарится? А вот служанкой возможно. Получается, что я поменяю один дом на другой, но суть обязанностей не поменяется. Хотя, я весьма сомневалась, что меня выберут. Красотой я не блистала, говорить не могла, да и каких-то выдающихся особенностей у меня не было. Видимо я всю жизнь проведу в услужении тети.

Сердце вновь тревожно забилось. Страшно.

Порой мне хотелось бросить все и сбежать. Но это невозможно, сбежавшие тут, же причислялись к врагам государства и приговаривались к смерти. Причем смерть их была не самой легкой. У нас был такой случай. Сбежавших поймали и сначала живьем содрали кожу, а затем сожгли на глазах у всей деревни, дабы показать наглядный пример. После этого я неделю спать не могла, мне снились кошмары. И каждый раз когда я подумываю о побеге, этот кошмар вновь напоминает о себе.

Желудок издал жалобную трель требуя еды, и мне пришлось перевернуться на живот, чтобы заглушить его позывы. Уже не в первый раз я остаюсь без еды. Это любимое наказание тети, причем ей все равно за что наказывать. Главное проявить свой авторитет.

Гадать, что будет завтра, не имело смысла, предсказать это невозможно. В любом случае в моей жизни мало что поменяется. С этими мыслями я и уснула.

* * *

Проснулась я рано, все еще спали. Солнце только начало показываться из-за горизонта и освещать своим светом все вокруг. Я натянула старое потрепанное платье, с множеством заплаток, надела башмаки и, повязав платок на голову, спустилась вниз.

Я вышла на улицу и осмотрелась. Погода весьма соответствовала концу весны. Тихо шелестела трава, ветви могучих деревьев качались от несильного ветерка и создавали прохладу. Где-то слышалось пение птиц и первые звуки просыпающейся деревни.

Первым делом я пошла в сарай, где у нас находились животные. У тети в распоряжении было десять овец, корова, около двадцати кур, старенькая лошадь и кролики. Накормив и напоив животных, я подоила корову и пошла за водой. Колодец располагался в самом конце участка, и идти приходилось через весь сад. Территория, примыкающая к дому, у тети была внушительной. На ней располагался не только большой дом, но и сарай для животных, изящная беседка для приема гостей в летний зной, огород и клумбы с цветами.

Набрав два ведра, я пошла обратно, по дороге отмечая, что нужно еще и грядки прополоть.

Принеся воду домой, я начала готовить завтрак. Тетя любила с утра есть румяные блины, дядя любил яичницу, а вот сестрички ели только салаты. Они фигуру соблюдали. Размешав тесто и приготовив яичницу, я принялась за приготовление салата и заодно поставила завариваться чайник с травяным настоем. Как только завтрак был готов, послышались шаги родственников и уже через минуту они вовсю орудовали ложками. Есть с ними, я не садилась, мне это еще в детстве закрепили. Приходилось ждать, пока все поедят, а уже потом кушать самой. После завтрака домочадцы шли наводить марафет и придаваться своим увлечениям. Дядя обычно ходил на рыбалку, тетя следила за тем, что делаю я и вечно попрекала, ну а сестрички убегали к подружкам или сидели у зеркала и придумывали себе прически.

Как только родственнички поели, я собрала посуду и налив в таз холодной воды, принялась её мыть. О том чтобы вскипятить воду и помыть посуду в горячей воде я даже не помышляла. Тетя не любила тратить деньги на пустое баловство, ведь и в холодной воде можно сделать тоже самое.

— Ты затопила баню? — затараторила тетя, когда я почти домыла посуду.

Я кивнула и знаками показала, что она уже готова.

За те двенадцать лет, что я тут живу, мы придумали систему знаков для ответов, это хоть немного облегчало общение.

— Мама, я чувствую, что сегодня покину дом, — заявила Марфа. — И обязательно стану фавориткой какого-нибудь демона.

При этом она старательно выгибала спину и выставляла на показ свои прелести.

— Умница моя, — похвалила её тетя. — Я в тебе и не сомневаюсь.

— Спорим, нашу Нэну не выберут, — встряла в разговор Софья.