Арап Петра Великого-2

— Слышь, Занзибал, вставай быстрее. По дворцу негр ходит. Новенький.

Занзибал отмахнулся:

— Отстань. Мне ехать завтра, а ты поспать не даёшь. — Он натянул на голову одеяло.

— Да вставай, я тебе говорю! Я там возле покоев Гамильтон земляка встретил. Настоящего! Носок шерстяной нёс! Мёрзнет видать.

Занзибал сел на кровать.

— Ты чего, рехнулся? Откудова здесь неграм взяться?

— Пошли покажу. Я ему велел в коридоре ждать.

— Если соврал — убью! — Занзибал слез с кровати.

Через пять минут братья арапы были на месте.

— Ну и где твой негр? — зло спросил Занзибал.

— Только что здесь был…Точно тебе говорю… Давай вокруг пошарим.

— Нашёл дурака. Мне завтра вставать рано, а ты… Я спать пошёл.

ГЛАВА 14 РАЗЛУКА

Пётр Алексеевич смотрел вслед удалявшемуся кораблю.

— Ну вот, — обратился он с стоявшему рядом Ганнибалу, — отплыл твой братишка в Ипонию. Таперича нескоро возвернется.

— Энто да. — Вздохнул Ганнибал и посмотрел в подзорную трубу. — Платком машет. Посмотрите Пётр Алексеевич. — Он передал царю трубу.

Царь долго смотрел в трубу, покуда у него не начал слезиться глаз.

— Один ты, арап, остался. — Вздохнул он.

— Дак, я мыслю, государь, энто вы нарочно нового негра в Петербург выписали? Для симметрии своеобразной?

— Какого негра?

— Вы, государь, сулпризец мне сделать хочете, посему не признаетесь. Да токмо я сегодня ночью вашего ефиопа в коридоре зрил.

— Да ты о чем это, Ганнибалка? — удивился царь.

— Как об чем? Видел я сегодня ночью вашего ефиопа во дворце. Побег я Занзибала звать для знакомства, а черномазый скрылся.

— Тебе это, видать приснилось! Никаких я негров не выписывал.

— Где ж приснилось? Когда я его, лопни мои глза, прямо как вас наблюдал. Ростом примерно с Меншикова, в руке носок шерстяной держал. Мёрзнет, видать, с непривычки.

— Рехнулся ты маленько, как я погляжу. Энто все в бабах твоих причина. Ночью спать надо, а не по коридорам шастать. Ладно, пошли отсель.

ГЛАВА 15 ЧЕРТ — СООБЩНИК ЕФИОПА

Пётр зашёл в кабинет и склонился над картой.

В дверь постучали.

— Да-да! — Крикнул Пётр, не оборачиваясь.

Вошёл Ромодановский с перевязанной головой.

— Здравия желаю, государь.

— Здорово, князь-кесарь. — Пётр исподлобья посмотрел на Ромодановского. — Чего с башкой?

— Так что, государь, не знаю как и начать. — Ромодановсий потупился. — … А токмо ограбили нынче ночью злодеи твою, Пётр Алексеевич, государственную казну.

— Ни хрена себе! — Вскинулся царь. — А ты куда смотрел, подлец?!

— Дак я и смотреть никуда не мог, потому как злодеи энти, зная, что я им воспрепятствовать стану, первым делов меня оглушили и к кровати узлами прикрутили. Чуть не окочурился. Не вели казнить, государь, а сперва выслушай.

— Говори, собака!

— Вчерась я как чувствовал беду — почивать улегси, ан не спится мне. Лежу, с боку на бок поворачиваюсь. Два раза подымался квасу выпить. Потом уже задремал тревожно. И видится мне в тую пору сон премерзкий: иду я по пустыне и будто бы я слон. Иду, значит, хоботом груши сымаю и жру. Как вдруг, скачет навстречу соловая амператрицина лошадь, а на ней генерал Брюс восседает. Стал я его грушею с хобота кормить, так ентот Брюс грушу проглотил, а хобот мой узлом перетянул. Стал я задыхаться и проснулся. Вижу — черт передо мною скалится. На лбу у него рога с аршин, а морда волосьями чёрными обросла, аки у пуделя. Я было хотел его перекрестить, да токмо аспид ловчее оказалси — копытом меня по лбу переделал. Очнулся я под утро к кровати узлами прикрученный, на лбу шишка болит. Еле жив. Начал я от боли стонать — сын проснулся и меня отвязал. Глядь — нога босая, носка с ключами нету. А другой носок на месте. Вот, государь.

— Ты что, рыло, носки мне тычешь? Велено тебе было казну стеречь, а не носки!

— Дак я и рассказываю, государь. Я как пропажу носка обнаружил, так сразу, как есть в исподнем, в казну и побег. Прибегаю — точно — дверь настежь и в казне нехватка. Я сына там оставил, чтоб остальное не растащили, а сам к вам.

— Так. — Царь выбил трубку. — Зови своих сатрапов и Меншикова зови.

Через четверть часа все былы в сборе, последним пришёл Ушаков со товарищи.

Пётр расхаживал из угла в угол, покусывая трубку. Вошедшие нервно топтались на ковре.

— Ну что, все на месте? — Строго спросил царь.

— Так точно, государь. Все. — Отрапортовал Ромодановский.

— Тогда расскажи всем, холера, как ты мою государственную казну просрал.

Ромодановский утёр платком вспотевший лоб и принялся рассказывать:

— … и носок у меня с ключом стащили. — Заключил он. — А черт ентот шириной морды примерно… — он обвёл всех взглядом, — … примерно с Меншикова будет…

— Постой, постой! — перебил его царь, — Носок, говоришь, шерстяной?! Сказывал мне Ганнибалка сегодня утром, быдто ентой ночью зрил он во дворце ефиопа какого-то. И имелся у оного ефиопа носок шерстяной в руке. Я его ишо на смех поднял.