Аравия. Прошлое и настоящее

Сенат Карфагена располагал уникальными архивами, в том числе о морях и странах мира, но они были уничтожены римлянами, все разом, без разбора. Римские сенаторы не хотели, чтобы хранившиеся в этих архивах реляции о военных успехах Ганнибала, заклятого врага Рима, сделались достоянием гласности и изучались потомкам. Не сохранилась, к сожалению, в огне войн и пожарищ и знаменитая Карфагенская библиотека, бывшая под стать Александрийской.

Знание финикийцами водных просторов известного тогда мира трудно переценить. Достаточно сказать, что первым из эллинов, прошедшим Гибралтарский пролив и увидавшим воды одного из океанов, задолго до него изведанного уже финикийцами, был Колей Самосский. И произошло это только в 640 г. до н.э. У слова «океан», кстати, — финикийские корни; происходит оно от слова «огеан», что в переводе с финикийского означает «всеобъемлющий». Его переняли у финикийцев и ввели в лексикон народов мира древние греки (12).

В течение столетий финикийцы держали в своих руках монополию на торговлю балтийским янтарем, тщательно скрывая при этом открытый ими путь в Балтию. Янтарь на рынках Древнего мира котировался высоко, использовался для убранства храмовых и дворцовых сооружений, а также для изготовления ювелирных изделий.

Финикийцы, согласно Геродоту, который, в свою очередь, ссылается на «просвещенные умы» древних персов, покинули обжитую ими Прибрежную Аравию и перебрались в Средиземноморье, «стремясь познать мир и раздвинуть горизонты торговли». Историк Страбон отмечал, что наиболее отчетливо следы финикийцев в Прибрежной Аравии «проступали» на Дильмуне (Бахрейне), где, по его словам, и располагались тогда их главные культовые сооружения.

Рост могущества Ассирийской империи и расширение торговых связей Древней Индии с Месопотамией, в первую очередь с Ниневией, столицей Ассирии (конец VIII - VII вв. до н.э.), — все это, безусловно, способствовало усилению посреднической роли королевства Маган и царства Дильмун, то есть Прибрежной Аравии, в торговле земель Двуречья с Индостаном.

Ассирийский царь Синаххериб (705/704 - 681/680 гг. до н. э.) прибегал к услугам финикийцев не только в торговых, но и в воен-них делах. С их помощью он предпринял, например, военную экспедицию против «морского королевства арабов» на юге Аравии. Ответные набеги на Месопотамию — и что интересно, опять-таки при участии финикийцев — совершали и племена «Острова арабов». Строительство мощных оборонительных сооружений в Тередоне (Басре) в царствование Навуходоносора II (605 - 562 гг. дон.э.) было продиктовано целями защиты города от дерзких набегов воинственных племен бедуинов. Передовые охранные посты Тередо-на располагались на острове Бубиян (принадлежит Кувейту).

Финикийцы, занимавшиеся морской торговлей и земледелием, мигрировали из Прибрежной Аравии морем и сушей. Ушедшие морем, обосновались в Средиземноморье. А вот финикийцы-земледельцы, теснимые кушитами, перебрались (через Недж и Хиджаз) в долину реки Иордан и создали там цветущие земледельческие коммуны[4] (13). Одно из дошедших до наших дней их зримых творений того времени — Джерико (этот город в Иордании окружен древнейшей в мире каменной стеной).

Фрески истории. Начало эллинскому периоду истории зоны Персидского залива вообще и Аравии в частности положил Александр Македонский, один из величайших военных умов прошлого. По завершении похода в Индию он решил исследовать ту часть Великого морского торгового пути, что пролегала через Персидский залив. Флотилия, снаряженная им в 326 г. до н.э. во главе с Неархом[5], прошла через Ормузский пролив и в феврале 325 г. до н. э. достигла того места в нынешнем Ираке, где находится сегодня Басра.

Неарху было приказано «вести корабли» из Индии в Вавилон, непременно вдоль побережий Белуджистана и Персии, и во время морского похода «разведать морские гавани и прибрежные цитадели». Судовой журнал флотоводца содержит подробнейшее описание этой экспедиции. По словам древнегреческого историка Флавия Арриана[6] (ок. 89 - ок. 175 г.), Александр Македонский лично встречал Неарха в Вавилоне. Тогда же, у стен Вавилона, Александр распорядился «отстроить гавань, где могли бы приставать военные корабли, а возле гавани возвести верфи». Доверенные лица Александра направились в Финикию и в Сирию с поручением «набирать людей, знакомых с морским делом». Началось строительство кораблей, «частью в Финикии, а частью в Вавилонии». На вавилонских верфях они сооружались, по словам Арриана, «из кипарисовых деревьев увеселительных садов и рощ богов Вавилона».

«Приготовления, начатые Александром, делались, — как сообщает Арриан, — против аравитян», и «под тем предлогом, что многочисленные племена их одни только не присылали ему даров и не изъявляли покорности...». Кроме того, «привлекали Александра в Аравию», по словам Арриана, и богатства царств арабов, где «было много золота и благовоний, где собирали мирру и ладан» (14).