Аравийская жемчужина

– А вдруг после я не смогу иметь детей…–  хриплым голосом попыталась запротестовать Мадлен, сама боясь завершения своей мысли… Ненавидела себя сейчас… Что, идиотка, доигралась? Теперь сидишь и думаешь о том, что твои выходки завели тебя в задницу, а дороги из нее уже не найти? Про детей задумалась? Про будущее свое? Про то, сможешь ли родить после, если… Играть, так до конца… Хочешь быть сукой–  будь ей… Решительно схватила в руку телефон, позвонила гинекологу и назначила визит на ближайшую дату… Уже на вечер взяла билет на поезд в Париж.

Она не спала всю дорогу. Так и сидела, смотря на мелькающие за окном пейзажи или просто на стену перед собой, ловя в отражении глянцевой поверхности купе пробегающие огни железной дороги… Думала о своем будущем, о малыше, который почему– то выбрал ее, чтобы иметь шанс появиться на этот свет… О Его малыше… О Его частичке… Может быть, быстро согласиться на брак с этим долбанным избранником отца, как там его, Даудом? Не прокатит… Тот на стажировке в Сингапуре, еще как минимум полгода… Раньше сыграть свадьбу не получится, а через эти злосчастные шесть месяцев все станет более чем понятным… Что же делать? Плюнуть на всех и родить для себя? Сама засмеялась под нос от абсурдности мысли…Для себя? В ее положении? Семья гарантированно от нее отвернется… Такого позора правящий клан на Ближнем Востоке еще не видал… Да и нечестно это будет в отношении Анвара… На задворках сознания возникла дикая мысль… А что, если прямо сейчас ему сказать, признаться… А потом перед глазами снова возникло его равнодушное лицо… Сожаление, отчужденность, холодность при их расставании… Нет… Не скажет… Просто не сможет сказать…

Поехала к врачу прямо с вокзала. Та не давала никаких морализаторских наставлений, не пыталась воззвать к чести и совести Мадлен, за что она была ей несказанно благодарна. Этим она так и любила Европу… Кто бы что ни говорил, каждый здесь имел право наслаждаться своими правами… А ее правом как женщины было самой решать, что делать со своей жизнью… А еще жизнью этого маленького комочка внутри… Совсем крохотного… Подумала об этом–  и стало стыдно… Какая же она все– таки ничтожная… Идиотка, которой придется теперь расплачиваться за глупость… Срок был очень маленьким, всего несколько недель… Да, с той самой ночи прошло около месяца… Время подумать еще было, как сказал врач…

Потерянно шла из клиники по свежему парижскому утру и все никак не могла сформулировать, что чувствует внутри… В сумке запищал телефон… Амаль… Выдохнула, сильно сжала вторую руку в кулак и ответила…

– Да, сестренка, привет…–  сказала и на глазах непроизвольно слезы навернулись…

Молчит несколько минут, слушает…

– Хорошо, через двадцать минут буду… да… я уже в Париже…

Амаль

Как только Мадлен показалась на пороге, Амаль сразу поняла, что с сестрой что– то не то. И дело было не только в бледном виде и пересохших губах, в ее потерянных глазах, опустошенных, словно открывающих перспективу на внутренние страдания…

– Все хорошо?– спросила испуганно,–  с папой все в порядке?…

Та молча кивнула.

– Так о чем поговорить хотела, Аммули? Давай, не тяни…. Я дико уставшая, спать хочу завалиться… В дороге трясло, словно мы не пассажиры, а мешки с картошкой.

Амаль задумалась…

– Да так, ерунда… Ты скажи, что с тобой… Ты какая– то… странная… На себя не похожа…

Пауза… Мадлен проходит на кухню. Быстро заваривает себе кофе… Небрежно, рассыпая крупинки по поверхности столешницы и даже не обращая на это внимания… Все так же, как и он совсем недавно…

– А что со мной? Все в порядке…– отвечает невозмутимо, но в голосе слышится надломленность…

– Маду… Скажи…–  не отстает сестра.

Плюхается на стул. Смотрит в одну точку несколько секунд…

– Я беременна, Амаль.–  отвечает бесстрастно, все так же прожигая стену в одной точке…

– Да ты шутишь,–  хихикает девушка, не веря–  хватит уже этих твоих приколов…

Смотрит на Мадлен и вдруг видит, что лицо той непроизвольно начинает кривиться, а сама она теперь сотрясается беззвучными рыданиями…

– Я в полной заднице, Амаль… Я просто сука… Мразь конченная…– закрывает лицо руками, теперь дрожа всем телом от всхлипов.

– Что ты такое говоришь, Маду?! Ты ни в чем не виновата! Ответственность в таких вопросах всегда на мужчине! Кто это? Я его знаю…

И тут сестра снова поднимает на девушку полный слез и боли взгляд…

– Знаешь…–  молчит, смотрит на нее как– то умоляюще– извиняюще, губы дрожат,–  и именно поэтому я сука…

Амаль никак не может понять, в чем дело… А потом… Потом снова пересекается глазами с Мадлен и… страшный шок осознания накрывает ее, парализуя своим холодом и жаром одновременно… Нет, не может быть… Как… Как он мог…

– Когда…–  лишь вылетает у нее не ее голосом…

– В тот мой приезд в Сирию… Около месяца назад… Когда у тебя была сессия… Это произошло… по ошибке… мы оба были пьяны и…Амаль, я знаю, мне нет оправдания…–  снова закрывает лицо руками, сотрясаясь рыданиями…–  я знаю, что вы флиртовали, созванивались… Что он тебе нравился…