Аравийская жемчужина

Она каким– то незримым для себя образом все– таки смогла выкрутиться. Резко отбежала к двери, давясь слезами.

– Он был моим мужем! – крикнула ему в сердцах. И зря… В тот момент, видимо, он и сорвался окончательно…

Нет, той самой дикой ярости, с которой он набросился на нее изначально, уже не было… Зато было кое– что другое… Вот этот самый подобный штилю взгляд, за которым… Бездна, пропасть, тьма… Невозврат…

Он настиг ее в один прыжок. Просто больно схватил за шею, как нашкодившего котенка, кинул на кровать животом вниз и без промедления вошел. Замер, дохнув перегаром в ухо. А потом проговорил твердо, повелительно, словно не был пьян.

– Сейчас ты расслабляешься, потому что я не уйду, пока не поимею тебя, Влада. Расслабляешься и просто даешь мне себя трахнуть… Я имею на это все права… Ты принадлежишь мне… Всегда принадлежала… Не ему… а мне! – последние слова прорычал, начиная свои резкие толчки.

Это было больно и унизительно… Так, пожалуй, было только один раз… В первый раз… С Каримом… Тогда она думала, что насилие больше никогда с ней не произойдет… Но ее снова насиловали… Муж. Любимый муж. Тот, ради которого она была готова на все… Кому она родила троих детей. С кем счастливо жила уже столько лет… Пока он входил в нее, больно сжимала зубами кулак, чтобы ее отчаянные рыдания не услышали дети в своих комнатах.

Он чувствовал ее сухость, даже через свой хмельной дурман понимая, что ей неприятно, нехорошо с ним… Впервые в жизни нехорошо. Остановился, подсунул под нее руку, начал ласкать. Ничего не выходило… Она не расслаблялась, не допускала так привычную для ее тела капитуляцию перед ним… Выругался, слез, наконец, с нее, так и не достигнув пика сам. Злой, пьяный, неудовлетворенный…

Влада лежала на спине, беззвучно рыдая. Он– рядом. Тяжело сопя и тоже не смотря на нее. В дверь комнаты тихо постучались…

Они оба напряглись, когда она приоткрылась и внутрь нырнул Микаэл. Его глаза были растерянными и… напуганными…

– Мам? – спросил он с опаской, переводя взгляд то на нее, то на отца, лежащего на постели рядом и глубоко дышащего себе в ладонь и не смотрящего на сына. Стук позволил им хотя бы немного прийти в себя, резко принять более приличное положение. Но даже воздух в комнате, до безумия наэлектризованный происходящим между ними, говорил, о чем– то постыдном, до безумия драматичном…– все в порядке? Вы ссорились?

– Все хорошо, сынок… Иди спать…

С кровати подорвался Васель, резко садясь и зло теперь смотря на Микаэла.

– Что ты ломишься в спальню родителей среди ночи, тебе сколько лет? Сон плохой приснился? К мамочке захотел в объятия? – зло обрушился на него.

– Замолчи, Васель. Все хорошо, Мика… Тебе не спится? Хочешь, сварю какао? – все пыталась сгладить произошедшее Влада, украдкой вытирая шмыгающий нос, уже встав, стеснительно запахнув халат.

– Я правда не маленький, мам. Мне не нужно какао…– в этот момент он смотрел не на Владу, на Васеля… Исподлобья, напряженно…. Посылая ему свой ответ… Двусмысленный…

Влада и Васель быстро переглянулись. Мужчина встал, подошел к сыну, похлопал его по плечу.

– Пойдем, раз не спишь, поболтаем…– на Владу больше не обернулся…

Как только дверь за ними захлопнулась, упала обратно на кровать, пролежала так незнамо сколько, в той же позе, просто смотря перед собой в пустоту. Васель в комнату больше не вернулся…

На утро он улетел в командировку. И впервые Влада не вышла его провожать, хотя накануне и собрала ему вещи вместе с горничной, еще до того, что произошло в спальне. Она всегда контролировала этот процесс… На скулах были синяки, которые, как назло, не удавалось замазать даже термоядерным тональным кремом. Их видели все– и молчаливая и задумчивая после той ночи Джихан, и слуги, и мрачно и печально смотрящий на мать Микаэл. К счастью, двое других малышей– Амаль и Карим– были еще слишком маленькими, чтобы что– то понять…

Джихан сама предложила ей забрать детей и поехать с ней. У Влады, к счастью, не было ограничений на вывоз детей– они часто ездили на Кипр, поэтому всю бумажную волокиту уладили еще давно… Да и кто запретит передвигаться первой леди, еще и такой популярной…

Влада помнила, как немели и холодели руки, когда они ехали от дома в аэропорт… Нет, она не боялась реакции Васеля на их отъезд…Она боялась, что он и она своими действиям жгут все мосты… Что одна ее вскользь брошенная фраза запустила процессы такой деструктивной силы, что катастрофу уже не предотвратить… Смешно сказать, их любовь выдержала все– боль, предательство, измены, жажду власти, ненависть, расстояния, разлуку, обиду… А вот ревности к человеку, которого уже и в живых– то давно нет, не выдержала…

– Мам, а любовь всегда такая? – тихо спросил ее Мика, когда они садились в самолет.

Она не сразу услышала его, витая в своих мыслях.

– Прости, сынок?

– Папа вчера сказал мне, что все ваши скандалы только потому, что вы сильно друг друга любите… Разве чтобы любить, нужно ссориться? Я думал, любовь– это наоборот, радость, а не боль…