Арбайт. Широкое полотно

Творческие девчата и парни прибыли сюда, в столицу Красной Империи, со всех концов нашей необъятной родины СССР, которая, напомню, состояла тогда из пятнадцати дружных республик, а в каждой из этих республик, включая нынешние самые гордые и независимые страны ближнего зарубежья, делами заправляли, снова напомню, извините, заправляли коммунисты и гэбэшники. И что? А ничего. Что-то не особенно бунтовали тогда нынешние свободолюбивые граждане против тех властей, которые их угнетали. Жили спокойно, как цыплята из блатной песни. Танцы танцевали на декадах народного искусства, песни пели, вступали в КПСС, сажали своих же диссидентов. Странно-то как!

Да и сам писатель Гдов тоже хорош. Пусть не состоял он ни в комсомольцах, ни в коммунистах, ни, упаси Бог, в гэбэшниках, крыл их при любом подходящем случае нехорошими словами, но, поди ж ты, тоже, получается, шестерил у большевиков тогда, в 1974, что ли, году! Тоже слушал вместе со всеми ученого лектора, «товарища из ЦК», который уверял молодых людей, что им доверено красное знамя отцов. Дескать, под этим знаменем отцы выиграли все революции, войны, а теперь настала очередь детей. Потому что враг не дремлет и западные заправилы опять бряцают оружием, как Гитлер. А также заполняют эфир пропагандистским ядом радиостанций «Свобода», «Голос Америки», «Биби-си», «Немецкая волна» и других, которые помельче, вроде клеветнического радио Албании. Отчего советская власть просто вынуждена ставить по всей стране так называемые глушилки, оберегая души своих подданных от идеологического насилия и прямого вранья таких мерзавцев, как печально знаменитые Солженицын с Сахаровым. «А известно ли вам, ребята, что для глушения радиосигнала требуется мощность, троекратно превышающая мощность указанных клеветнических радиоволн? — вопрошал лектор. — Но мы вынуждены, нас вынуждают идти на эти гигантские расходы, которые мы вынуждены нести, как крест, просто вынуждены тратить на это огромные суммы, — жаловался он молодежи. — А ведь эти деньги ой-о-ой как пригодились бы нам для дальнейшего повышения благосостояния советских людей. Ведь не секрет, что многие из наших советских людей живут еще очень трудно после последствий Великой Отечественной войны. Что ж, не стану скрывать от вас, молодых бойцов идеологического фронта, — этим тоже вовсю пользуются наши враги».

И он отер пот с усталого лба.

А Гдову, как и тогда, когда он слушал всю эту муйню, снова стало стыдно и противно, как тогда, когда он слушал и молчал вместе со всеми, даже не косясь по сторонам, потому что боялся встретиться взглядом с кем-либо из тех, с кем был вместе.

— Ё…т…м… — громко сказал Гдов, который так разволновался, что больше работать и в этот день не мог уже.

ВОПРОСЫ К ГЛАВЕ XIV

1. Должны ли нынешние начальники страны учиться у прежних? Способные ли они ученики?

2. Всегда ли наша необъятная родина СССР состояла из пятнадцати республик? Правомерно ли именовать их «дружными», а страны нынешнего ближнего зарубежья «гордыми и независимыми»? Действительно ли делами там раньше заправляли исключительно коммунисты и гэбэшники?

3. Нашел ли себя в нашей новой жизни ученый лектор, «товарищ из ЦК», который так хорошо разбирался в глушилках? Что бы он сейчас ответил, если его спросить, был ли хоть какой мало-мальский эффект от глушения западных радиопередач?

4. Помнит ли кто-нибудь плакатное советское художественное изделие под названием «Вместе со всеми», на котором изможденный мальчуган, сын рабочего, тайком от бегущего к нему полицейского пишет на серой капиталистической стене слово из трех букв? Какое это слово?

5. Возможна ли окончательная победа Зла над Добром или жизнь — это «качели — вверх, качели — вниз», как писал в одном из своих ранних, латентно эротических стихотворений красноярский поэт Н.Еремин? Возможно ли глушить Интернет, как радиоголоса? В частности, может ли неведомая сила извне безвозвратно уничтожить текст, который вы сейчас читаете?

Глава XV ПРЕВРАТНОСТИ МОСКОВСКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ЖИЗНИ

Писатель Гдов сидел за письменным столом и пытался работать. Он хотел создать широкое полотно на тему отчуждения личности от государства и его социума. Что государство, даже самое наипрекраснейшее, всегда враждебно личности, потому что у личности и государства совершенно разные цели: государство работает на себя, личность — на себя. Но сумма разносторонних целей отдельно взятых граждан никогда не тождественна общей туманной цели любого государства.

Поверьте, граждане, как трудно исправляться,
Когда правительства навстречу не идут, —

спел Гдов.