Вообще-то, Айвазовский этим отличается. Любит он из ерунды сделать представление. Вот ты, например, купил новую кофеварку – и ничего. Купил и купил. А у Айвазовского всегда получается, что его кофеварка – самая лучшая в мире. Сама мелет, сама варит, сама пенку взбивает. Плюс ко всему, купил он ее за три копейки, а не за двести баксов, как все. А если приобрел он, скажем, дротики для метания, или, по-русски, дартс, то тут же окажется, что дартс – самая полезная в мире игра: она развивает глазомер, ловкость, дальнозоркость и к тому же способствует правильной работе кишечника.
То есть Айвазовский – тот еще жук. А с другой стороны, арбалет – и в самом деле стоящая штука.
– Вещь! – подытожил между тем Айвазовский.
– Вещь, – согласился Бурцев.
Он еще раз взглянул на арбалет с расстояния вытянутой руки и спросил:
– И почем, интересно, такая красота?
Айвазовский небрежно махнул рукой.
– Четыреста баксов, – сообщил он.
– Сколько?! – изумился Бурцев. Он еще раз, новыми глазами, оглядел приклад, пружину и тетиву.
– Не дешево, конечно… – философски заметил Айвазовский. – Но что деньги?… Дым! Все равно бы пропили.
– Четыреста баксов! – покачал головой Бурцев. – За четыреста баксов люди «Жигули» покупают.
– За четыреста покупают ведро с гайками. А тут… Боевое оружие. С такими арбалетами эти… как их… ну, в средние века…
Айвазовский сделал несколько шагов к стене и приложил арбалет к висящему ковру.
– Хочешь – стреляй, хочешь – на стену вешай! За такую красоту никаких денег не жалко! – назидательно сказал он. – Ну-ка, подержи. Я со стороны посмотрю.
Бурцев занял его место, перехватил арбалет и прижал его к ковру, пока Айвазовский, отойдя на середину комнаты и откинув голову, любовался со стороны получившейся композицией.
Бурцев неодобрительно за ним наблюдал.
– Ты что, пьяный был, когда покупал? – спросил он.
– Почему обязательно пьяный? – удивился Айвазовский.
– Потому что с пьяных глаз все что угодно можно купить. Сам знаю.
Айвазовский ничего не ответил. Он подошел к Бурцеву и забрал у него из рук арбалет, как в детском саду обиженный ребенок отбирает у приятеля-насмешника любимую игрушку.
Смех, да и только!
– Между прочим – это лазерная копия с настоящего арбалета семнадцатого века, – сказал Айвазовский.
Бурцев кивнул: ну конечно. А как же еще!
– А убойная сила – почти как у калашникова. Миллиметровую сталь пробивает, – продолжил друг.
Бурцев почувствовал, что начинает сердиться.
– Зачем? – спросил он.
– Что – зачем?
– Зачем пробивает?
Айвазовский посмотрел недоуменно и пожал плечами.
– Охотиться можно. Лося, например, с одного выстрела наповал!
– Ага. А хомяка – в клочья, – съязвил Бурцев. Айвазовский пожал плечами и ничего не ответил. Бурцев почувствовал, что его настроение совсем испортилось. Даже непонятно почему.
Казалось бы, купил человек себе игрушку за четыреста долларов – ну и пусть! Его дело. Каждый сходит с ума по-своему. Тем более, что Айвазовский – человек коммерческий. Купит какую-нибудь дрянь, скажем, за тысячу, – кажется, дурака свалял, выбросил деньги на ветер! Так ведь нет. Смотришь – через некоторое время он эту самую дрянь за полторы тыщи кому-нибудь продал. И человек радостно убежал с ней под мышкой, считая, что совершил выгодную сделку! Так что в этом смысле за Айвазовского переживать не надо.
Отчего же тогда настроение испортилось?
Бурцев нахмурился.
– Ты что это, на мне тренируешься? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду? – удивился друг.
– То самое! Расхваливаешь свой арбалет, как будто собираешься кому-то его впарить… А я у тебя вроде как тренажер…
Айвазовский фыркнул и презрительно дернул плечом: вот еще, чего не хватало!
Он прошелся взад и вперед по комнате.
– А недавно я вообще… – продолжал он, – передачу по телевизору смотрел. Про французов. У них есть общество любителей арбалетной стрельбы. Они каждые выходные одеваются как в средневековье и где-нибудь в лесу разыгрывают типа войну с арбалетами. Понял! Все по чесноку. Только стрелы с резиновыми наконечниками. Чтобы не покалечить друг друга. Вот так! Это тебе не пейнтбол на стадионе.
– Так мы же не во Франции, – напомнил ему Бурцев. Он, кажется, тоже видел эту передачу.
Айвазовский пожал плечами:
– А какая разница? Накупили все наши арбалетов – вот вам и общество.
– Ага! Щас! – Бурцев сердито подумал о том, что не хватает только, чтобы нашлись еще такие же дураки среди наших.
Бурцев некоторое время молчал, а потом рассмеялся.
– Ты что? – спросил Айвазовский.
– Представил себе наших. Оделись мы, значит, в кольчуги и латы, бегаем по лесу, прячемся друг от друга за деревьями – и из арбалетов, из арбалетов!… Колян, Патрикеич, Мухомор… Один знаменем размахивает, другой в медный рог трубит. Красота! А вокруг зайцы валяются, со смеху за животики держатся!
Бурцев рассмеялся, представив эту картинку.
Айвазовский обиделся.
Когда Айвазовский обижается, он становится очень потешным. Губки сжаты, волосики, свитые в проволочные кудряшки, подрагивают, глаза узенькие и злые-презлые.
Бурцев опять рассмеялся.