Арбалетчик с Тверской 2

Городок у нас небольшой и буквально через четверть часа я уже подходил к дому оружейника. Семья у него оказалась не большой он, супруга и ещё трое детей и все девочки от пяти до двенадцати лет. Итак, более подробно о той семье — сам Клаус по прозвищу камень возраст около сорока лет, уже лысый и слегка оплывший в поясе, но ещё даже визуально сильный физически мужчина. Его жена — София женщина лет тридцати или около того, забитая жизнью и бытом блондинка. Следы красоты ещё есть но возраст и семейные заботы уже положили печать на эту красоту. Дочери — трех, пяти, девяти и двенадцати лет — одна которая была возрастом семи лет теперь лежит в подвале на леднике убитая неизвестным злодеем.

Вот примерно столько я узнал при первой встрече с этой семьей. Принимали меня в комнате — большой и довольно богато обставленной. Это сразу кинулось мне в глаза. Оружейник Клаус по прозванию Камень не был востребованным оружейником, о его работах в области изготовления оружия или других изделиях нечего не было известно. Но цеховой сбор и городские платежи поступали исправно и в полном объеме и точно в сроки, установленные городским советом и цеховым старшиной. Откуда получал доходы наш оружейник. И самое интересное- руки Клауса. У тех, кто изготавливает оружие — кожа на ладонях и пальцах грубая и покрыта мозолями и шрамами от ран, нанесенных железом и огнем. У Клауса руки не были похожи на руки оружейника или человека привычного к обработке металлов. Но при этом в комнате, где мы разговаривали чувствовался немалый достаток. В комнате имелся шкаф и в шкаф на полках были с любовью размещены — серебряная посуда и имелись очень редкие и дорогие предметы из богемского хрусталя. Таких изделий из богемского стекла не было даже у бургомистра. Вот это и было странно. Откуда такие доходы у рядового оружейника. Нет если бы он был знаменитый мастер — оружейник со своим знаменитым клеймом, то такие вещицы вполне были бы ему по карману. Но вот у этого конкретного оружейника по имени Клаус и по прозвищу Камень не было ни клейма своего, не то, что знаменитого клейма и он не был старшина цеха. Простой ничем не знаменитый оружейник и не занимающий никакого административного поста в своем цеху. У него не могло быть таких доходов. Ни при каких условиях. Если только он не занимался чем-то другим дающим огромные доходы, доходы, которые никак не афишируются. И соответственно не обложенные пошлинами и налогами. Теперь о доме. Дом имел три этажа и попасть внутрь дома у меня не вышло, меня просто не пустили. Твердо и непреклонно, несмотря на се мои попытки и уговоры. Разговор будет только в этой комнате и только с теми, на кого укажет хозяин дома. Ситуация становилась всё более подозрительной и мутной. Настаивать и силой прорываться внутрь дома я не стал. Не ко времени эти скандалы. Откланялся и ушел. Но недалеко. До ближайшего поста городской стражи и оттуда послал за своими людьми. Имелась у меня пятеро нужных мне людей. Это были мои глаза и уши в городе. Задание было для них простое и знакомое. Надо было переговорить с соседями этого мутного оружейника и проследить за тем, то приходит к оружейнику в гости и куда в гости ходит сам оружейник. Сам же я решил вернуться в ратушу и узнать новости от осмотра тела жертвы. Да я пробил себе в городской страже — ставку патологоанатома. Конечно, это был не тот специалист как в моем прошлом-будущем, это был обычный лекарь, но при этом человек он был интересный и хотел узнать, что внутри человека и как это всё взаимосвязано. Мы были полезны друг другу — я позволял резать трупы и изучать анатомию тела человека, лекарь же сообщал мне о патологии тел и о следах преступлений — следы ядов и какое оружие применяли преступники для убиения своих жертв. Да это было на уровне очень и очень низком, и почти непрофессиональном. Но вот в других местах такого специалиста не было совсем.

Вернувшись к себе, я спустился в подвал и узнал новости. Новости были нехорошие. Жертва подвергалась сексуальному насилию и происходило это неоднократно на протяжении длительного отрезка времени. Как мог отец не знать о таком, ребёнку семь лет, вся жизнь девочки в этом возрасте на глазах у родителей и контролируется полностью. Поверить, что насилие осталось неизвестным для родителей — нет, в такое поверить невозможно. Если родители знали, что ребенок подвергается сексуальному насилию регулярно, то почему они не предприняли никаких мер что бы прекратить это злодеяние. Или они знали и не препятствовали. И почему они не препятствовали. Боялись или имели с этого зла свои преференции. Додумать мне не дали. Прибежал посыльный с новостью — обнаружен ещё один труп ребенка. Это мальчик лет пяти. Пока не опознан. Обнаружен за городской крепостной стеной. Стена имела несколько проломов после боев по освобождению города от «черных» охотников за ведьмами и ересью и боёв при недавних штурмах имперским и шведским полками. Отбиться мы смогли на крепостная стена имела некоторые повреждения и несколько из этих повреждений ещё не устранили.