Арбалетчик с Тверской – 3

Однако подавляющее большинство европейцев остались в уверенности, что в Ливонии неподобающим образом вели себя именно русские, а сами ливонцы, а также литовцы, поляки и шведы лишь «защищали христиан», под которыми подразумевались исключительно католики и протестанты.

Так, осенью 1561 года в Нюрнберге достаточно большим тиражом была напечатана гравюра Георга Бресслейна (Georg Bresslein) под названием «Зверства русских в Ливонии». На ней были изображены три повешенные на дереве обнажённые женщины, в которых стреляют из луков военные в русской и татарской одежде. Под деревом же находились тела убитых детей.

Гравюра была снабжена подписью:

«Весьма мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты с пленными христианами из Лифляндии, мужчинами и женщинами, девственницами и детьми, и какой вред ежедневно причиняют им в их стране. Попутно показано, в чем заключается большая опасность и нужда лифляндцев. Всем христианам в предостережение и улучшение их греховной жизни писано из Лифляндии и напечатано».

В ноябре 1561 года великий князь Литовский и король Польский Сигизмунд II Август подписал с Готхардом Кетлером, ландмейстером Тевтонского ордена в Ливонии, так называемую «Виленскую унию», ознаменовавшую распад Ливонской конфедерации.

В соответствии с этим документом, на части земель Ливонского ордена образовывалось светское государство — Герцогство Курляндское и Семигальское во главе с Кетлером в качестве герцога, который признавал себя вассалом Великого княжества Литовского, а остальная, большая часть территории Ливонии, напрямую отходила Великому княжеству Литовскому.

Северная часть Ливонии с центром в Ревеле (ныне Таллин) к тому времени уже перешла под власть Швеции.

Произошедший раздел Ливонии лишь углубил взаимные противоречия между Великим княжеством Литовским, Швецией и Русским государством.

Проведённые в начале 1562 года русско-литовские переговоры к заключению перемирия не привели. Более того, Сигизмунд Август вёл переговоры с крымским ханом Девлетом I Гиреем, чтобы тот осенью-зимой 1562 года вторгся в земли Русского царства. Всем этим реализация русских претензий на Ливонию была поставлена под сомнение. Разрешить все противоречия и неопределённость в вопросе принадлежности Ливонии мог решающий военный успех.

Выбор Полоцка как объекта такого решающего удара вполне очевиден.

Полоцк в XVI веке был крупнейшим и богатейшим городом Великого княжества Литовского, здесь русская армия могла рассчитывать на огромную добычу.

Кроме того, взятие Полоцка давало целый ряд тактических преимуществ. Полоцк нависал над южным флангом группировки русских войск в Ливонии и создавал угрозу отсечения их от внутренних районов Русского государства. При установлении контроля над Полоцком и течением Западной Двины Русское государство получило бы возможность для прямого сообщения с Ливонией из Смоленска по удобному речному пути.

Потеря Полоцка Великим княжеством Литовским создавала непосредственную опасность для Вильны. Помимо военно-стратегической составляющей, Полоцкая земля наряду с Киевом издревле считалась Рюриковичами одной из своих главных вотчин, отторгнутых Литвой.

Русской армией числом более 30 тысяч человек командовал лично Царь Иван IV. Полоцк был взят в осаду 30 января 1563 года, а уже 15 февраля город капитулировал. При этом армия Великого княжества Литовского под командованием Николая Радзивилла, которая насчитывала не более 3 тысяч человек, помочь защитникам Полоцка не пыталась, а после падения города отступила к Вильно, ожидая продвижения русских войск в направлении столицы Литвы.

Три дня спустя Иван Грозный вступил в покоренный город.

На побежденных посыпались милости и опалы. Так, польскому гарнизону из почти 500 человек был обеспечен почётный свободный отход с развёрнутыми знамёнами. Более того, командиры-ротмистры получили богатые дары в виде соболиных шуб, подшитых драгоценными тканями. По-видимому, поляки в глазах Ивана были всего лишь врагами, честно служившими своему государю, в то время как литовцы, подобно ливонцам, стали изменниками, поднявшими руку на своего вотчинника.

Репрессии не коснулись городских жителей православного вероисповедания — а именно они составляли большинство населения Полоцка.

Не трогали и большинство католиков, хотя, по ходившим в Литве слухам, вошедший в Полоцк отряд служилых татар вырезал попавшихся им под руку монахов-бернардинцев.

Некоторые русские летописи, а также польский хронист Мацей Стрыйковский и его компиляторы сообщают, что еврейскому населению города под страхом смерти было приказано креститься в православие, а не согласившиеся были утоплены в Западной Двине. Но так ли это было на самом деле, неизвестно.

Некоторая часть горожан, в первую очередь высшие литовские сановники-католики, была уведена в Москву в плен, их выкупили и обменяли в 1566–1567 годах. Немецкий авантюрист Генрих Штаден, позже ставший опричником, писал, что часть из полоцких пленников была продана в рабство в Персию и другие мусульманские страны, но подтверждений этому нет.