Арбалетчики князя Всеслава

Более подробно обстановка в изложении нашего отца-командира выглядела следующим образом. Выдвинувшиеся и достигшие власти во время прежних войн вожди Кулхас и Луксиний не захотели довольствоваться положением мелких царьков в своих городках и вознамерились подмять под себя всю окрестную территорию. Оба помимо личных кельтских банд-дружин и турдетанского ополчения подвластных городов имеют ещё и наёмные отряды кельтиберов. Южные царьки – Аттен и Коррибилон – официально держат нейтралитет, но многие их подданные, тоже турдетаны, присоединились к бунту, а на южном побережье бастулоны и даже финикийские города Малакка и Секси открыто поддерживают мятежников. Вдобавок, Кармона – центр владений мятежного Луксиния – лежит на пути к Кордубе. В принципе досточтимый Волний всегда ладил с вождями, и у них не должно бы быть причин для вражды с его людьми, но мятеж есть мятеж – в его неразберихе всегда найдутся желающие воспользоваться беспорядками. Поэтому уже с завтрашнего дня следует быть готовыми к любым неожиданностям, а прямо с этой ночи – нести строгую караульную службу. Кроме нашего нанимателя в Гадесе есть и другие владельцы рудников, тоже направляющие туда сейчас свои собственные подкрепления, аналогичные нашему. Но согласовать свои действия меж собой досточтимые хозяева то ли не смогли, то ли не захотели, так что каждый отряд будет добираться до места назначения самостоятельно и не имея сведений о потенциальных союзниках.

– Кто в лес, кто по дрова, долбаные угрёбки! – прокомментировал Володя, раздосадовано сплёвывая.

– Млять! – поддержали его мы с Серёгой.

– Каррамба! – присоединился к нашему мнению Васкес.

Смысл наших выражений был настолько ясен по интонации, что Тордул даже не поинтересовался их точным переводом на турдетанский. Он и ещё кое-что попытался нам рассказать, но из-за плохого знания языка поняли мы далеко не всё. Что ещё, вроде бы, Аттен с Коррибилоном тоже посылают туда кого-то, а возле самой Кордубы стоит ещё и какой-то Ромен – и тоже, надо полагать, не в гордом одиночестве. Хреново всё-таки не знать языка!

Начальник усилил бдительность вовремя. Уже на следующий день мы заметили на южном берегу реки лихие конные разъезды, в которых наш командир и его ветераны опознали кельтиберских наёмников кармонского Луксиния, которые нас, конечно же, тоже заметили, а один из разъездов даже подъехал к самой воде и окликнул нас. Тордул переговорил с ними, сообщив, что мы – люди досточтимого Волния. Реакция кельтиберов не показалась мне очень уж дружелюбной, но как-то дело всё-же устаканилось без драки. Лихая мятежная кавалерия сделала вид, что любезно пропускает нас, а мы – что якобы на полном серьёзе нуждались в их любезности. Дипломатия-с, мать её за ногу!

Потом начали попадаться и пешие отряды, в принадлежности которых как-то тоже сомневаться не приходилось. И вот с этими взявшимися за оружие пейзанами договориться было труднее – их вожаки, только-только выбившиеся "из грязи в князи", зачастую строили из себя пуп земли. Но у них были пращники, и проверять их мастерство на себе никому не хотелось – не за бесцельные стычки нам платил наниматель, да и вообще… Скрипя зубами, наш командир вёл переговоры с каждым таким возомнившим себя властью прыщом, которого не удавалось миновать, свернув к противоположному берегу реки. Чаще, к счастью, нам это удавалось, и пару раз местные "паханы", жутко оскорблённые проявленным нами таким манером "неуважением к власти", приказывали своим пращникам обстрелять нас. Хвала богам, это были не балеарцы, да и метали они разнокалиберные камни, а не свинцовые "жёлуди", так что их стрельба ушла в "молоко".