Арбалетчики князя Всеслава

Тем временем прогорели и обрушились створки ворот, вынуждая защитников встать за ними живой стеной, на прореживание которой сразу же переключились наши балеарцы. Для штурма же Тордул постепенно перебрасывал людей к нам – догорающий частокол при своём обрушении должен был предоставить нам достаточно широкий фронт для атаки. Уже теперь начинали падать отдельные головёшки, затем прорехи увеличились, и мы начали выцеливать противника сквозь них. Никто не собирался геройствовать без нужды. Пара шагов вперёд – прицеливание – выстрел – перезарядка, затем процедура повторялась. Наши попадания отмечались воплями поражённых нами, и не всегда это были вопли взрослых мужчин. Но разве у нас было время разбираться? Зазеваешься – схлопочешь дротик, мы уже подошли на опасную дистанцию, а собственная шкура всяко дороже. На войне – как на войне.

– Держать строй! Мушкеты наизготовку! – дурачился Серёга, пародируя старый испано-американский боевик "Капитан Алатристе".

– Гляди в оба, болван! – Володя лишь в последний момент успел оттолкнуть этого клоуна, и цельножелезный саунион проткнул только краешек кожаного панциря, каким-то чудом не задев рёбра.

– Эти уроды нас зауважали, – пробормотал спасённый и ойкнул, получив от спецназера добротную затрещину. Как мечут эти саунионы наши сослуживцы, мы не раз уже наблюдали на тренировках. Если уж этот длинный заострённый ломик, брошенный умелой рукой, летит в тебя, и ты не в состоянии увернуться, то похрен, какой у тебя – ага, при жизни – был щит и какие доспехи. Против лома нет приёма, как говорится…

Потом рядом со мной рухнул продырявленный таким же саунионом навылет турдетан-ополченец, а Хренио только нагрудная пектораль вроде моей спасла от дротика, и тогда мы уже окончательно озверели.

– Расчистить преграду! – скомандовало невесть как успевшее уже оказаться тут начальство.

Полтора десятка иберов-копейщиков под прикрытием плотного обстрела наших пращников быстренько подскочили к остаткам упавшего частокола и принялись усердно расковыривать их наконечниками копий. В дыму то и дело мелькали защитники "города", пытавшиеся им помешать, но сегодняшний день не заладился для них с самого начала…

Вскоре от бывшего частокола осталась лишь россыпь тлеющих угольев – не по всей его длине, но брешей хватало – и Тордул скомандовал атаку. И наши пошли – после убийственного залпа дротиками и саунионами. Никто не орал "За родину, за Тарквиниев!" – мы матерились, иберы тоже не блистали изысканными выражениями своего языка – как, впрочем, и противник. Не было здесь и картинных поединков а-ля "Спартак на арене" – обороняющихся просто методично расстреливали. Их вояки один за другим уносились к своим иберийским богам, а пейзане-ополченцы всё чаще бросали оружие. После нашего появления в тылу у защитников ворот, геройски пали и они, и в открытый проход к нам устремилась подмога.

Кое-где наши уже приступили к зачистке с сопутствующим мародёрством, но главную улицу перегородили отборные бойцы противника, образовав своими большими овальными щитами некое подобие фаланги. Неорганизованная атака ополченцев на них быстро захлебнулась, а за спинами живой стены начали накапливаться легковооружённые. Туго нам придётся, если эта кодла контратакует – ведь терять им нечего!

Тут-то и настала очередь наших лучших болтов. Мы снова били парами – пока первая пара перезаряжается, вторая её страхует. Никогда ещё мы не перезаряжались с такой скоростью, да и пращники превзошли самих себя. Когда из-за голов "фалангистов" по нам попытался прицелиться лучник, два болта и добрый десяток камней превратили его в кровавое месиво. А потом крутые герои-профессионалы у противника как-то быстро кончились, а герои-любители мало что умели, так что уличные бои превратились в бойню. Кто-то ещё пытался приласкать нас с крыши чем-нибудь увесистым, кто-то тыкал из окна или дверного проёма копьём, а то и вовсе дрекольем, но наши болты и дротики иберов тут же это дело пресекали, и герои-непрофессионалы тоже скоро кончились. Ну, почти…

– Не подходи! Убью! – провизжал какой-то нескладный мальчишка, бестолково размахивая дубинкой.

– Ты сам-то хоть понял, чего сказал? – я как раз выдернул меч из брюха только что проткнутого матёрого пейзанина, пытавшегося уложить меня топором, и гонор пацана меня позабавил.

– Уууууууу! – он ничего не понял и попытался отважно атаковать, – Боммм! – это его дубинка встретилась с умбоном моей цетры, – Шмяк! Ааааа! – это он покатился кубарем от моей подножки, а я наподдал несостоявшемуся герою клинком плашмя по заду, – Получай! – это он, вскочив, решил снова проверить меня на вшивость, а мой шлем на прочность, но мне это уже начало наскучивать, – Хрясь! – я встретил его охреначник клинком и укоротил ему его наполовину.

– А в лобешню? – поинтересовался Володя, выбивая у него ногой выхваченный из-за пояса нож, – Ну прям, млять, чеченский аул какой-то!