Арбалетчики князя Всеслава

Прикрываясь щитами, размахивая длинными мечами, а уж гвалт стоял — уши затыкай! Периодически то в стену тюкнет галька, то в щит кельта — пращники ведь с обеих сторон были тщательно отобранные, в курсе расклада, и свинца зря никто не тратил. Зачем, когда галька есть? Немножко постреляли кельтские лучники, немножко мы. Атакующие кельты швыряли горящие дротики — чаще с недолётом, втыкая в земляной вал, но пару раз и в деревянный парапет стены — пришлось заливать водой.

Потом они выкатили онагр, в самом деле оказавшийся небольшим и чисто зажигательным — он даже с колёс не снимался для стрельбы. Дымный след от горящих снарядов — небольшой булыжник, обвязанный вымазанной в дёгте паклей — выглядел эффектно, но серьёзных разрушений лёгкий снаряд не причинял. А потом артиллеристы Кулхаса и вовсе образумились и стали обвязывать паклей вообще небольшие вязанки мелко нарубленного хвороста.

Кое-где в городе, конечно, занялся огонь, но все повсюду были к этому готовы и тушили очаги возгораний сразу же. Как и подобает порядочным людям, с которыми честно договорились, осаждающие не стали томить нас до позднего вечера. Они ещё рычали под стеной и потрясали мечами, когда другая часть войска начала быстренько свёртывать бивак, а онагр, расстреляв десяток бутафорских снарядов, укатили к остальным, стоящим среди обозных телег. Буяны под стенами ещё покричали и мечами поразмахивали, мы со стены поделали то же самое — в общем, хорошо погудели. Вот так бы всегда и воевать!

В награду за вчерашние «ум, наблюдательность и понятливость» каждый из балеарцев стал богаче на три карфагенских статера, а я — и на все пять. Для полного счастья не хватало только встречи с Велией, которую мать снова засадила под строгий домашний арест. Может, и не интересовали её особо тонкости вроде той, сколько там раз мы с её дочуркой поцеловаться успели, но допускать «толстости» она уж точно не намеревалась. Однако Алтея снова пришла и скрасила мне вечер, а заодно и передала маленькое — только на мизинец мне и налезло — простенькое бронзовое колечко со строгим наказом не вздумать его потерять. Не для того оно вместе с одной маленькой бронзовой монеткой в одном свёртке целую ночь в храме пролежало. В храме Иуны, кстати говоря, куда Алтея сама относила этот свёрток по поручению молодой госпожи. Чужеземец не знает этой иберийской богини? Ну, у финикийцев Астарта по этой же части, у этрусков — Турана, у греков — Афродита. А перед этим Алтея носила отдельно ту монетку в кузницу, где в ней пробили маленькую дырочку — как раз нитку продеть можно. Колечко — вот оно, мне передать велено, а монетку Велия у неё после храма забрала и ничего не объяснила. Алтея, впрочем, и без объяснений догадывалась, но мне разжёвывать наотрез отказалась. Если не знаю ни одной из названных мне богинь — невелик труд и у сослуживцев поспрошать, а когда просветят — и сам кое о чём догадаюсь, если не дурак. Например — какой именно богине своей собственной страны помолиться, да жертву принести. В том, что как раз «своей» богини соответствующей специальности я и не знаю, я признаваться служанке, конечно, не стал. К чему эти тонкости, когда понятна «толстость»?

Проходя на следующий день по рынку, мы с Васькиным обратили внимание, что с невольничьего помоста куда-то исчезли все рабы-военнопленные, которых давеча никто и по дешёвке брать не хотел. Оказалось — вчера вечером всех купили оптом. А в оружейном ряду существенно поубавилось предлагаемого на продажу оружия. Причём, осталось дорогое, богато изукрашенное, а вот простое и дешёвое исчезло почти всё. У отца Нирула, например, разом ушло три фалькаты, пять кинжалов и шесть наконечников копий. И скупил оружие один и тот же человек — небогатый, кстати, с виду, по описанию здорово напоминавший того, скупившего рабов-военнопленных, как его описали работорговцы…

— Сколько будет два плюс два? — глубокомысленно спросил меня наш испанский мент.

— Сколько нужно, столько и будет, — столь же глубокомысленно ответил я ему.

— И кому могла понадобиться маленькая частная армия?

— Причём, заметь, из отчаянных сорви-голов, ради свободы готовых на всё.

— Ради СКОРОЙ свободы, — уточнил Хренио, — Держать их в рабстве долго я бы не рискнул!

— Значит, скоро узнаем?

— Похоже на то…

Тордулу мы, конечно, доложили — и о странных фактах, и о своих мыслях по их поводу, и наш командир тоже изрядно озадачился этим вопросом. Но поразмышлять на эту тему как следует не дали ни нам, ни ему…

— На стены! Все на стены!