Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

Известная нам четверым история знавала великих правителей, начинавших с куда меньшего, чем Реботон. Если уж наше командование, многократно шаставшее по стране в силу служебных надобностей, слыхало о нём впервые - скорость его "выхода в люди" впечатляла. Выбившись в царьки из состояния "сам ты никто и звать тебя никак", он в неразберихе войны имел бы неплохие шансы урвать тут, урвать там, усилиться, ещё урвать - и так, шаг за шагом, в "дамки". Если бы не сглупил. Не следовало ему при столь далеко идущих наполеоновских планах ссориться с теми, кто здесь и сейчас сильнее его, а мы были сильнее...

Осаждать его "город" три дня мы не собирались. Наглядно продемонстрировав защитникам стен наше численное превосходство, Тордул решил дать им шанс одуматься. В конце концов, пролитой крови между нами нет, и нехорошо как-то было бы начинать драку, не попробовав договориться по-хорошему. Пока наши ополченцы рубили хворост, резади лозу, вязали фашины и лестницы, плели большие щиты для штурма и перекрывали осаждённым все мыслимые и немыслимые лазейки для вылазки и бегства, отец-командир снова подъехал к воротам и объявил, что всё понимает. И то, как храбры воины "великого царя", и то, как славно, должно быть, пирует царь со своим славным войском, и то, как бьёт в голову выпитое на славном пиру достойное этого пира вино. Поэтому он не держит обиды и предлагает поговорить поутру, на трезвую голову. Делить ему с "великим царём" нечего - ну, кроме этих людей, которых мы преследовали и которые укрылись в славном городе "великого" Реботона.

Но и наутро никто не вышел поговорить с ним, и теперь наш начальник уже со спокойной совестью приступил к военным действиям. Суть их подсказывали ему сами укрепления - деревянные сверху, как и у всех иберийских городов. Командир объяснил нам, что обычно этого достаточно. К городам подступают, чтобы покорить их. И если завоеватель уверен в своих силах - а иначе он бы и не сунулся - зачем ему жечь без пяти минут СВОЙ город? Тут или штурм напрашивается, если времени мало, а потери не критичны, или осада, если времени хватает, а помощи осаждённым ждать неоткуда. Но Реботону фатально не повезло - мы-то ведь пришли не завоёвывать...

Как мы уже знали, редко какой ибер совсем уж не умеет обращаться с пращой. В этом смысле даже мирный иберийский пейзанин - пусть и плохонький, но всё-таки пращник. А случайное попадание укокошит ведь ничуть не хуже, чем преднамеренное. Таким образом, в пращниках не испытывали недостатка ни мы, ни противник, но у нас их было гораздо больше. Вдобавок, противнику требовались попадания в отдельных людей, наших же вполне устраивал и неприцельный навесной обстрел по площадям. Держась на практически безопасной от прямого попадания дистанции, наши ополченцы учинили противнику нехилую бомбардировку, а наши славившиеся своей меткостью наёмники-балеарцы начали прицельно выбивать отстреливающихся.

Заняв противника перестрелкой, Тордул приказал угостить его и огнём. Ещё накануне посланные в окрестные селения горцы вернулись со смолой, дёгтем и верёвками для одноразовых "пращей", бросаемых вместе с самим метательным снарядом. И теперь "огнемётчики" так же навесом принялись обстреливать деревянный верх стен и крыши построек за ними. Вскоре там занялся сначала один дымок, потом второй, третий - судя по поднявшемуся гвалту, скучать обитателям "города" не приходилось. Колодец-то там, конечно, имелся, но много ли натаскаешь воды из одного колодца, да ещё и под навесным обстрелом? Ещё пара дымков показала, что "пожарники" Реботона работают на пределе своих сил...

Пришло наконец время и нашей четвёрке начинать честно отрабатывать своё жалованье и зарабатывать "боевые", а если выражаться проще - показать себя в реальном деле. Как говаривал флемминговский Джеймс Бонд, расстрелянный в пух и прах кусок картона ещё ровным счётом ничего не доказывает. Суррогатные одноразовые болты без наконечников, но с горючей обмоткой, были в изрядном количестве заготовлены ещё с вечера, и этого дерьма мы не жалели. Как и у пращников, наши зажигательные снаряды оставляли за собой дымные трассы, что не могло не ассоциироваться для нас с кое-каким оружием помощнее и посовременнее.

- Медленно ракеты уплывают вдаль,

Встречи с ними ты уже не жди.

И хотя Америку немного жаль,

У Китая это впереди! - хулиганисто загорланил Володя песню ракетчиков, а мы весело подхватили:

- Скатертью, скатертью хлорциан стелется

И забирается в мой противогаз.

Каждому, каждому в лучшее верится,

Может быть, выживет кто-нибудь из нас!

Где-то что-то загоралось, и судя по треску, там уже не справлялись с тушением одной только водой, а приступили и к мерам порадикальнее, то бишь к разрушению в той или иной степени загоревшихся зданий и сооружений. Чтобы им там не было скучно, мы добавили ещё навесом - крыши-то ведь у всех построек соломенные, а солома загорается гораздо легче и быстрее любой деревяшки, да и дымит куда сильнее, что тоже для нашего командования не было лишним. Кажется, оттуда донёсся уже и кашель...

- Може, мы обидели кого-то зря,